Время проходит, время раны залечит,

Но лишь любовь умеет калечить.

Простая истина в этих словах,

Но его поцелуй ещё горит на её губах…

После последнего куплета припева не было. Заключительное четверостишие она проговаривала, понижая громкость и силу. Последние слова вокалистка прошептала.

На глазах гостей, стоявших рядом со сценой, блестели слёзы. Все слушали проникновенный голос Диаминты, рассказывающий историю девушки, безответно влюблённой в юношу, который любил другую.

– На самом деле мы репетировали другую песню, – после небольшой паузы Диаминта прошлась по сцене. – Но вмешались некоторые обстоятельства, и сегодня мы представим вам абсолютно новую песню. Позавчера я написала слова, а вчера наша киллиаристка написала мелодию.

Клуб взорвался аплодисментами. На меня направили луч прожектора. Внутри всё затряслось.

Спокойнее! Ведь ты же хочешь выступить в Гранд-Примо Ралсо. Там будет побольше одного прожектора.

– Посмотрите, как мило стесняется. А ведь для этого нужно иметь талант. Наша группа собрана из настоящих талантов. Не судите строго. Я думаю, песня вам понравится.

В этот раз начинал первым Тэрэс. Я присоединилась второй. Голос Диаминты гармонично вошёл в мелодию.

Я хорошо знала её тембр и верно подобрала тональность. Когда писала мелодию, полагалась на превосходные вокальные данные подруги. Именно на то, что она сможет играть голосом, то резко его повышая, то понижая. И она меня не подвела, когда опустилась на низ, чтобы пропеть переход. Диаминта вытянула и припев, взяв его на две октавы выше.

Прекрасно!

Получив подтверждение, я полностью отдалась мелодии, погрузившись в неё. Мой слух ласкал мощный голос вокалистки, демонстрировавшей свои умения, так гармонично сливавшиеся со звуками, лившимися со струн. Музыка двигалась по нарастающей. Она набирала обороты.

Диаминта пела о творце, о Мастере, которого поймал ишаар. Сыграв для ишаара, Мастер потерял свободу. Он развивал свой дар, став Маэстро. Его эксплуатировал весь клан. Патроны содержат своих Мастеров и Маэстро, но творить в неволе невозможно. За неподчинение Мастерам перебивают пальцы, чтобы никому больше не играли. И только одна отдушина остаётся – самому создать киллиару.

Заходим на последний припев. Приближаемся к финальному аккорду, который сфокусирует внимание на мощном крике, пропеваемом Диаминтой.

Я улыбаюсь, понимая, что у нас всё получилось. Пара мгновений, и мы получим шквал аплодисментов. Взглядом окидываю гостей клуба: сперва тех, кто на танцполе, а затем и тех, кто на втором этаже. В ужасе моё сердце замирает, хотя пальцы играют.

В одной из кабинок сидит и смотрит прямо на меня Виторио Фаррери, ишаар, которому я залепила пощёчину. Он пришёл за мной? Узнал и теперь запрёт. Получается, это моё последнее выступление.

Я хочу играть!

Диаминта выходит на финал и чисто берёт высокую ноту. Одновременно с ней я бью по последнему аккорду. Эмоции внутри меня смешиваются в странный коктейль: страх, ненависть, горечь, сожаление, страсть к музыке.

Бью по струне и начинаю шипеть. Пальцы на правой руке обдаёт режущей болью, словно полоснуло острым лезвием.

Мир вокруг меня замедляется. Я вижу, как капля крови впитывается в звуковую волну, вышедшую из последнего удара о струну. Одну из многих, витающих в воздухе. Эта волна отходит от меня, от киллиары. Идёт в толпу. Там она встречается с волной, выпущенной Диаминтой.

Обе волны переплетаются, сливаются и вспыхивают белым светом.

Такого быть не может!

Я бросаю взгляд наверх. Фаррери уже стоит. Его короткий крик в толпу, и люди пригибаются, подчинившись его голосовому приказу.