– Ты говорила, что изучила игру на тремоло? – с порога спросила она, делая глубокую затяжку от сигары.

Да, эта рыжая хрупкая девушка двадцати лет курила, как просыпающийся вулкан. За пару выдохов в комнате уже по полу стелился заметный дымок.

– Да, ещё на позапрошлом занятии, – подтвердила я.

Она, пожалуй, была единственным человеком во всём мире, которому я рассказала о своих занятиях музыкой с Маэстро. И то, только по тому, что мы с ней состояли в Алмазной терции. Даже своей лучшей подруге Фиоланте я не открыла этой тайны.

– Хорошо, – Диаминта затянулась и, выпуская дым, достала из верхнего ящика стола лист бумаги. – Посмотри. Тэрэс уже проставил ритм. Тебе осталось только придумать мелодию.

Я взяла протянутый лист и пробежалась взглядом по тексту. Даже присвистнула.

– Ты уверена, что вытянешь? Здесь нужен бОльший диапазон, чем обычно ты берёшь.

– Завтра выступаем с этой песней, – огорошила она, выпуская дым кольцами.

На её заявление у меня открылся рот. Мы же репетировали другую. Я ослышалась?

– Сегодня получишь освобождение от смены и доплату. Иди и пиши музыку. Не забудь прислать окончательный вариант мне. Я перешлю его Тэрэсу.

Всё-таки я услышала её правильно. Выступать без репетиции – верный способ растерять поклонников. Они не любили, когда халтурят. И сразу определяли, что на них хотят срубить денег.

– Чего стоишь? Иди работай, – Диаминта, как всегда, грубила, если сразу же не бросались выполнять её приказы. Приказы, просить она не умела. – Сыграем старую, а потом скажем, что хотим показать ещё сырую песню. Посмотрим, как она зайдёт публике. Если примут на бис, то сваяем клип. Я уже нашла спонсоров, площадку и актёров. Правда, с первыми придётся поделиться, зато выйдем на новый уровень, – закончила свою речь вокалистка и выпустила в меня прицельно струю дыма.

Я закашлялась. Какую же едкую гадость она курит!

– Рискуешь, – своё мнение я всё же сказала. – Хочешь получить всё и сразу.

– На меньшее не согласна, – он села в кресло и закинула ноги в ботильонах на высоких каблуках на стол, продолжая курить.

С ней бесполезно разговаривать, если она себе вбила что-то в голову.

Я перешла в клуб, который скрывался в глубине гардеробной. Там стоял раритетный платяной шкаф-купе. Провела номерком, выданный Диаминтой, у замочной скважины. Это был электронный ключ.

Одна створка отъехала. Я зашла в шкаф и закрыла его. Только после этого я надавила на стенку справа. Она скрылась влево. Я прошла вперёд. Датчик сработал, закрыв её. Сверху подсвечивала тусклая лампочка. Я подпрыгнула, и пол поехал вниз. Всего два метра, и вот я в клубе.

Танцпол в виде трапеции узкой частью упирался в полукруглую сцену. Две лестницы по его краям вели на второй этаж, где располагались кабинки для vip-персон. Все стены в этой комнате отделаны шумоизоляционными материалами высокого класса и не пропускали ни одного децибела. Барная стойка сейчас пустовала. Хотя бутылки были расставлены. Видимо, недавно завезли.

Не знаю, как Диаминте удалось получить разрешение на торговлю алкоголем. Я ни разу не видела ни одной инспекции с проверками. Разве что у неё хорошие покровители. Об этом думать не хотелось.

В нашей странной дружбе мы обходили неудобные темы для всех. Даже Тэрэс в нашей группе отличался. Этот парень всегда молчал. Я ни разу не слышала, чтобы он разговаривал. Языком жестов отмахивался и виртуозно стучал на барабанной установке.

Я прошла к сцене. Подпрыгнула и взобралась. Гримёрка находилась слева. Из неё же был эвакуационный выход для группы. Другие о нём не знали. Так хотела Диаминта. И мы с Тэрэсом не возражали, потому что клуб и наше творческое объединение находились на полулегальном положении.