Она взглянула в глаза, а добралась до самой души. И Макс почувствовал это. Но это был последний их контакт в его жизни.

И они распрощались.

В глубине души Макс знал, что Маша довольна порочная, но она чем-то запала ему в душу, и образ ее еще долго не выходил у него из головы. Он представлял себе, что она и впрямь из-за глубокой нужды работает в этом бизнесе, а он находит хорошую работу, возвращается за ней и спасает от позорной жизни. И она любит его до конца своих дней.

С такими мыслями Макс и выбирался из той глуши, в которую завезла его Маша. И домой ехал, занятый своей мечтой, потому и не сильно думал о своей неудаче.

Тем же вечером Макс, распираемый впечатлениями, позвонил своему другу Ромке и все рассказал ему, за исключением той истории, что поведала ему о своей работе Маша. И правильно, что не рассказал, иначе выставил бы себя круглым идиотом.

– Я на такой работе уже работал, – возвестил ему Ромка. – Один день. Все эти «джусы» знаю. Че сразу-то не спросил? Зря только время потратил. Я не знаю, че она тя не взяла: может, потому что ты про налоги сморозил, а может, дурака, пожалела, что те за институт платить надо. Потому что они всех берут, без разбору. Хрен ты там че заработаешь, а им выгодно. Только те заработать и могут, кто давно там крутится. А те, иногороднему, там воще делать нечего. Больше денег на дорогу уйдет.

– Да почему? Объясни хоть, че за работа? – поинтересовался Макс.

– Фишка такая: дают те в зубы чемодан дисков, обучают тя речи там какой-то специальной, шоб впарить легче было, завозят куда подальше, и мотаешься до вечера по всем окрестным магазинам, забегаловкам, палаткам, машинам даже, чтоб эту хрень сбагрить. Вечером возвращаешься обратно, деньги сдаешь, если че продал, и диски, конечно, оставшиеся, и тебе твою долю отстегивают. Воще, я так подсчитал, больше ста рублей в день новичок не заработает. Я так воще ниче не продал. Послали пару раз, да один раз от ментов еле смотался. Плевал я на такую работу! А в первый день тя экспедитор их берет, все объясняет, показывает и учит. Экспедитором может стать тот, кто уже давно в деле. Потом приезжаешь назад и сдаешь типа экзамен о том, как все понял в этой работе. Если сдаешь – ты принят. Хотя, вроде, все сдают, кто собеседование прошел. Лохов туда изначально не берут.

– Ага, значит, меня за лоха не приняли! – обрадовался Макс.

– А ты че, лохом себя, что ли, считаешь? – осведомился Ромка.

– Теперь да, – вздохнул Макс. – Знаешь, как она меня послала?

– Как?

– Сказала, что это порно-бизнес. И я чуть было не поверил.

В трубке послышался гогочущий смех. Макс подождал, когда он закончится, и сказал:

– А еще спросила, есть ли у меня девчонка.

– Че?! – теперь голос в трубке сделался изумленным: – И что же ты сказал?

– Что времени нет на девчонок.

– Ты че, дурак, что ли?! Ну, ты и лох! Такая возможность! Я бы не упустил! Девчонка сама к тебе клеится! Да еще и москвичка!

– Я думал, она меня проверяет просто. А то решит еще, что я какой-нибудь наглый тип, только о девчонках и думаю, и на работу не возьмет.

– Вот она тебя и не взяла, дурака такого! Ты не понял, что ли, че ей надо было? Ну, ладно, чувак, пойду-ка я уже, надо эту хохму пацанам рассказать! Давай, пока! Ну, ты воще!!

И Ромка повесил трубку.

Макс почувствовал себя маленьким несмышленым ребенком, не способным понять ситуацию, и ему стало как-то не по себе. «И все же, мне кажется, она меня не из-за налогов не взяла и не из-за того, что я «таким не интересуюсь», а потому что пожалела. Ведь мне действительно деньги нужны. А так бы я только свое лишнее время потратил, все равно бы ничего не заработал и ушел», – подумал он про себя, и эта мысль немного его успокоила.