За своими мыслями он даже чуть не расплакался от обиды, гневно вырубил компьютер, потом, подумав, включил его опять.

«Блин, че делать? Че делать? – подумал он. – Не хочу играть. Бесит все. Все надоело. Ничего у меня не получается. Я совсем один, никому не нужен. Хоть бы какой человек рядом был, который бы меня поддержал, с которым поговорить можно. Да и баб-то щас приличных нет, шлюхи одни. И внимания на меня не обращают. Им все постарше, покруче и побогаче подавай, как будто они с ними счастливы будут. Такие, как я, их, видите ли, не устраивают. Ходят вечно и смотрят сверху вниз. Потом, дуры, рожают, и никому не нужны. Всю жизнь одни с ребенком. А любовничков-то и след простыл, ха-ха, – мысли Макса унеслись куда-то в другое русло. – Да так им и надо! Дурами не надо быть! Думают, что они кому-то нужны. А ведь их только такие пацаны, как я, и будут любить. Другие только поиграются и выкинут. А я способен любить вечно, я это чувствую. Но они же об этом не знают! Вот в чем проблема! Че ж я им так не нравлюсь-то? Не урод же я, в конце концов! Может, потому что нерешительный с ними и застенчив очень? А бабы плохих любят. Чем хуже, тем лучше. Вот будет бить, издеваться – хорошо! Мой! Любимый! Бегать будет за ним да унижаться. А ВСЁ для них делаешь – сопляк, размазня! Да что это я все про баб? – удивился Макс сам себе. – Меня же другая проблема волновала, и вдруг на эту мысль перекинулся? Не эта же проблема для меня главная, а с институтом! Нет, блин! Вру я себе! ЭТА! Если признаюсь себе честно, то эта! Не могу больше так! Хочу девчонку найти! Ну, у всех есть, а у меня нет! И никогда не было! Блин, я конченый человек, неудачник. Не могу без девчонки больше. Если девчонка хорошая будет, так это любых институтов важнее! Че делать-то? Где ее взять? Не могу больше! – Макс даже захныкал вслух, сел на кровать и уткнулся носом в подушку. Он почувствовал такой сильное отчаяние, что хотелось выть. – Ну что же это такое, почему я такой? Почему мне не везет? Почему я не могу вести себя раскованно, как все остальные? Что ж я трус-то такой? А, вдруг, я никогда девчонку не найду? Или поздно? Сколько еще ждать? И эту еще профукал из-за глупости. Может, у нас получилось бы чего. Это ж стыдно, мне уже скоро 18, а я даже не целовался еще! Друзья смеются. Я сам себя ненавижу. Не способен ни на что, даже бабу подцепить. Стой, но мне же не только для этого девчонка нужна. – Макс вдруг немного успокоился. – Я же подругу для жизни хочу, чтоб любила меня, и чтоб я ее любил. Чтоб понимала и поддерживала… Ладно, все, спокойно, приятель. Все о'к будет. Мне сейчас надо о будущем думать, об образовании. Об институте. Добьюсь чего-нибудь в жизни, тогда уже и о личной жизни подумаю. А что я ща девчонке дать могу? Да ничего. Даже денег на нее нет. А они ведь деньги любят и подарки всякие. Ладно, все. Прорвемся! Жизнь только началась».

Макс поднялся с кровати и снова сел за компьютер.

– Во что бы еще поиграть? Уже все надоело, – пробормотал он. – И башка че-то болит уже несколько дней. Может, мне сходить погулять? А с кем? Все небось опять со своими девчонками тусуются, я там в стороне как белая ворона буду. С Костиком, может? Нет, этого на улицу не вытащишь. Только со своим компьютером общаться умеет. Приду к нему – буду сидеть смотреть, как он играет. Даже поговорить с ним не о чем.

– Что ты там сам с собой разговариваешь? – раздался голос мамы за дверью. Она приоткрыла дверь и заглянула к сыну в комнату. – У тебя все нормально? Как настроение?