– Терпимо, – протянул Макс.

– Ты давай не отчаивайся, все у тебя получится. Если ты будешь стараться.

– Да. Я знаю. А пока попробую подработать. Это все-таки пока начало.

– Вот и правильно. И не нужно нервничать понапрасну.

. . .

Понедельник выдался нервный с самого утра. Макс обзванивал все объявления, где требовались на работу продавцы. Но, увы, то ему отвечали, что требуются только женщины, то, что только с 18 лет, то, что без опыта не берут.

Макс совершенно пал духом. Ему необходим был свежий воздух, и он решил немного прогуляться и обдумать, что же делать дальше. Определенно, молодежь никому была не нужна, а молодежь без образования – и подавно.

Макс прошел на детскую площадку и присел на пустующую скамейку возле песочницы. Закинув ногу на ногу, он подпер ладонью щеку и принялся за свои горестные мысли.

– Эх, иногда ведь и впрямь хочется нажраться как скотина и не думать ни о чем, – прошептал он с досадой. – Были б деньги, наверно, ей-богу, пошел бы щас и пива купил.

«А ведь так люди и спиваются», – пролетело в голове.

Он бы, наверно, долго так еще просидел, если б не знакомый голос, окликнувший его.

Макс поднял голову и увидел своего бывшего одноклассника, жившего в доме по соседству. Правда, за последние два месяца, что пролетели так незаметно после выпускного, они встретились в первый раз.

– Привет, Женек! – как-то не очень весело отозвался Макс. – Че-то тебя давно не видно. Как делищи?

Женька, парень вечно веселый и беззаботный, быстро зашагал в его сторону. Остановившись возле скамейки, на которой сидел Макс, он нагнулся над товарищем, обхватил его рукой за шею и потряс. Макс вывернулся и вскочил на ноги.

– Да че ты? Расслабься! Помнишь, как в школе было? – развязно протянул Женька.

Макс помнил. Помнил, как Женька, как бы являясь его другом, никогда не упускал возможности поиздеваться над ним в угоду более крутых одноклассников. А ведь они почти на всех уроках сидели за одной партой, Женька вечно списывал у него и вне стен школы превращался в хорошего парня. Они часто вместе шли домой, вместе делали уроки, созванивались друг с другом. Но рядом со школьной «элитой» Женька как-то вдруг резко менялся в худшую сторону и забывал о том, что Макс – его друг. Нет, он, конечно, не делал ему ничего плохого, как казалось ему самому: не пинал, не оскорблял, не отнимал вещи. Просто подтрунивал, прикалывался да потешался иногда. Но ведь это же смешно, а вовсе не обидно, не правда ли? Что может быть плохого, если ты вызываешь смех у толпы, это же, в конце концов, не больно? Ты ведь, как друг, должен понять, что МНЕ нужно держать марку? Ведь это же только на определенный период, когда ОНИ рядом. А во все остальное время мы – товарищи не разлей вода.

Макс все это видел и все понимал. Поэтому давно перестал доверять Женьке как человеку. Для него это был клоун, пустобрех, которому подчас не хватало уверенности в себе. Но все же они общались в школьные времена. Максу зачастую это просто было выгодно.

Школы претерпевали трудные времена, и по некоторым предметам учебники выдавались один на двоих. Женька жил рядом, поэтому они с Максом пользовались общими учебниками, по очереди приходя друг к другу домой, чтобы сделать уроки. Иногда, конечно, Женька предпочитал вообще не заниматься, поэтому отдавал Максу учебник в его полное распоряжение. После выпускного Макс ни разу и не вспомнил о нем, ни разу и не позвонил. И не позвонил бы, если б ни эта неожиданная встреча.

– Ты как сам? – спросил Женька, присаживаясь рядом с Максом на скамейку.

– Да так, работу вот ищу, – вздохнул тот.