Вообще, насколько я знаю, пайков есть семь видов – по одному на каждый день недели (содержимое одного сухого пайка рассчитано на один день). Мне было интересно раскрывать разные баночки и пробовать их содержимое. Я вполне был доволен набором блюд и их вкусом. Мне понравилось в принципе всё (кроме, пожалуй, шпика, но он, вообще, как я потом узнал, мало кому нравился), но, разумеется, гурманов или людей с поварским образованием такая еда вряд ли бы привела в восторг.

Пообедав (или позавтракав), я завалился на вторую полку и приступил к просмотру пейзажей в окно. Собственно вся дорога до Нижнего представляла собой сменяющиеся процессы принятия пищи и лежания. Ещё я периодически звонил домой и писал сообщения.

Один раз я помыл голову в раковине вагонного туалета. С одной стороны, это было довольно легко, так как волос на голове было минимум. С другой стороны, это было довольно сложно, так как, вероятно, из-за стресса и смены обстановки, вся голова была покрыта слоем перхоти. Это меня очень испугало, так как раньше у меня ничего подобного не было…

Ехали мы несколько дней. Всё было тихо и мирно. Не помню лишь одного: выходили мы на остановочных пунктах или нет. Многие были курящими. Однако, имелся большой риск потерять, забыть или оставить кого-нибудь в одном из населенных пунктах нашей необъятной Родины.

В Нижнем Новгороде нас встретил армейский ПАЗик и отвез в город Пустово, располагающийся где-то в двадцати минутах езды от областной столицы. Все пассажиры автобуса во все глаза смотрели в окна. Помню, что мы договаривались держаться вместе. Думаю, все так договариваются, но мало у кого удается сдержать уговор (старослужащие, контрактники и офицеры принимают максимум усилий, чтобы разобщить солдат).

Мы подъехали к воротам с армейской символикой (въезд в войсковую часть называется КПП – контрольно-пропускной пункт), а через полминуты шагали куда-то, направляемые кем-то в военной форме (Черкес нас покинул). Территория части была огромной, бесконечный плац и спортгородок, громадный штаб, большие трёхэтажные казармы и шикарный клуб (конечно, на тот момент я понятия не имел, мимо каких сооружений мы проходим, но масштаб я оценил сразу). Всё было чистым и аккуратным. Штаб был опоясан аллеей, а казармы и другие сооружения окружали одиночные деревья. За казармами же виднелись целые рощи!

Мы подошли к одной из казарм и бегом (нам подали соответствующую команду) поднялись на второй этаж. Там нас встретил прапорщик. Дикий прапорщик. Боже мой, как он орал (мне по-настоящему стало страшно)! Первым делом он скомандовал закрыть двери казармы – какой-то солдат (думаю один из дневальных) тут же помчался задвигать засов! Прапорщик же стал кричать, чтобы мы выложили перед собой (точнее кинули) всё содержимое вещевых мешков. Что-то он забирал, что-то отпинывал в сторону (думаю, это были запрещенные предметы). Затем прапор скомандовал взять обратно из образовавшейся кучи свои «рыльно-мыльные» (или «мыльно-рыльные» – не знаю, как правильно) принадлежности (зубную щётку, пасту, бритвенный станок).

Когда наконец-то этот ужас закончился, нам показали наши койки, и мы положили вещи на табуретки. Вообще, казарма выглядела старой (как изнутри, так и снаружи). Окна были деревянными, как и пол (он был весь в щербинках и окрашен в тот самый красно-коричневый цвет, который так любят в армии). Двери, лестничные пролёты, ряды двухъярусных коек, побеленный потолок, оконные рамы – всё дышало многолетней историей части. Эта часть была учебной – в ней готовили специалистов младшего командного звена инженерных войск. Однако, как вскорости выяснилось, до самого последнего момента в Пустово, в этих стенах, располагалось военное училище, готовящее офицеров инженерных войск, а настоящий учебный центр только что приехал (передислоцировался) с Дальнего Востока.