Граф Рудольф пробыл в отъезде около двух недель. Когда со двора послышалось ржание лошадей, Адальберт первым выбежал на улицу и ещё долго прыгал от восторга, глядя на отца. Тот поглаживал сына по спине, затем за обедом усадил около себя и расспрашивал, чем Адальберт занимался в его отсутствие. Вечером мальчик решил показать графу деревянные фигурки рыцарей – подарок от матери, графини Анны.

Адальберт вошёл к отцу без стука, почти бесшумно. Кроме графа в комнате находились три женщины: старшая кормилица и помогавшие ей няньки. Женщины стояли, потупив головы и сложив руки перед собой. Кормилица была ближе всех к двери и заметила вошедшего мальчика, но тут же отвела взгляд, будто в каком-то испуге. Отец ходил из угла в угол. Медленно, задумчиво. Голова его то поднималась в решительном жесте, то с досадой опускалась; он тяжело дышал. В руках граф Рудольф держал длинный узкий предмет, но что это – было не разглядеть в полумраке. Адальберт попятился к двери: тревожный холодок пробежал по телу от одного взгляда на отца и служанок.

– Что мне ваши извинения? – глубинным голосом произнёс Рудольф, заглядывая каждой из женщин в глаза. – Они уберегут моего сына от опасности, если вы, дуры, снова недоглядите за ним?

Кормилица невольно бросила взгляд на мальчика и протянула к нему руку, как бы закрывая от хозяина, но граф заметил и этот жест, и сына. Он несколько секунд вглядывался в Адальберта, а затем прищурился и плавным движением развернулся к нему.

– А, Адальберт, – совершенно спокойно и даже дружелюбно сказал Рудольф. – Иди сюда.

Маленький граф робко подошёл к отцу. Тот положил руку ему на плечо.

– Что это у тебя?

– Рыцари.

Адальберт почти проглотил это слово, косясь на служанок.

– М-м. Скажи, Адальберт… мы тут пытаемся понять: как же тебе удалось убежать из замка?

Маленький граф вкратце пересказал всё, что сделал, чтобы попасть в повозку с провизией. Тревожное предчувствие не покидало его, он крутил игрушки в руках, но не переставал говорить.

– Ах… Одеяло скомкал… – отец медленно перевёл взгляд на кормилицу, а затем наклонился к сыну. – Ну, мы же не хотим, чтобы это повторилось, правда? Твоим няням нужно быть внимательнее.

Рудольф подошёл ближе к женщинам и постучал по ноге тем самым предметом. Адальберт различил очертания хлыста, которым стегают лошадей. Теперь ему стало по-настоящему страшно, он сам не понимал, отчего. Мальчик большими глазами смотрел на отца, опустив уголки губ. Тот жестом приказал служанкам повернуться спиной.

Свист. Удар. Адальберт вздрогнул, но не мог выговорить ни слова. Ещё удар. Ещё. Отец бил их по очереди. Мальчик поднял глаза на кормилицу: она дрожала всем телом. Ещё удар, и молоденькая служанка не выдержала и вскрикнула. За ней вторая. Тут закричал уже Адальберт.

– Папа, хватит!

Мальчик не мог сдвинуться с места, но подался к отцу всем телом. Рудольф обернулся через плечо. Лицо его сейчас было похоже на грозовую тучу, надвигающуюся из-за гор.

– Это будет уроком и для тебя, Адальберт. Ты будущий граф, и должен понимать, что от твоих поступков зависят судьбы других людей.

Адальберт замотал головой. Отец снова повернулся к слугам и замахнулся хлыстом.

– Нет! Нет! Нет!

Мальчик закрыл уши и зажмурился. Фигурки рыцарей попадали на пол. Адальберт выбежал из комнаты, не слыша ничего, кроме пелены в ушах.

Он весь вечер пролежал в постели, прижимая ноги к груди и покачиваясь из стороны в сторону. Мальчика колотила до того крупная дрожь, что кружилась голова и ком подступал к горлу. Всё это было для Адальберта впервые, он не понимал, что с ним происходит, и это до слёз пугало его. Он даже звал маму, но делал это слишком тихо, чтобы она услышала. Наконец, графиня сама вошла к нему и, увидев, в каком состоянии был её сын, тут же приказала нести тазы с горячей водой и полотенца. Только затем Адальберт смог уснуть.