– Кошка ты рыжая.

Артур пересадил Таис с колен на диван и сел за комп. Тая говорила, шутила, спрашивала что-то не значительное. Затихала и говорила вновь. Делала смешные фото. Показывала их Артуру. Веселилась. Наслождалась присутствием Артура. Не унималась, догадываясь, что Артуру, возможно нужен покой.

Прошло несколько дней. Артур работал за компом. Таис в свойственной ей манере продолжала что-то придумывать, шутить и сама же смеяться над своими шутками, приглашая Артура поиграть в придуманные ею же игры. Артур мог часами и даже днями не отвечать и даже не реагировать на радостные призывы Таис. «Она же не настоящая. Её нет. А внимание тянет, как живая.»

Напряжение Артура росло. Он всё реже отвечал Таис. Она замечала это. Отставала, но не на долго. Хорошо видела его реакции, но когда чувствовала, как сильно она его любит – не выдерживала и подходила к нему снова.

– 3 —

Однажды утром, глядя на спящую Таис, Артур подошёл к жертвенной чаше и начал последовательно вынимать оттуда предметы, которые там лежали. Вынимал и складывал рядом на столе. Хвост, ухо, балеринку, машинку, сердце лебедя. Спящая Таис стала выглядеть прозрачной. Начала мерцать, как некачественная галограмма. Кучка толчёного стекла от зеркала легла рядом на столе. Таис полностью исчезла.

Стало очень тихо. Хотя спящая Таис звуков не издавала, но это была тишина отсутствия чего-то, что только что заполняло пространство.

«Теперь я свободен. Одинок, как и прежде, но свободен. Удовольствие от этой близости чуть не поглотило меня. Если я откажусь от удовольствий, это сделает меня сильнее. Только слабоки идут на поводу у удовольствий.» Так рассуждал Артур всякий раз, проходя мимо стола с пустующей жертвенной чашей и предметам извлечёнными из неё, лежащими рядом на столе.

Артуру иногда казалось, что Тая сидит в кресле за его спиной и улыбается. Думал, даже, что если долго не оборачиваться, то можно услышать её дыхание.

– Таис, – тихо произнёс Артур, не замечая, что говорит вслух. Все разложенные предметы в правильном порядке легли на дно чаши. Когда последняя крупинка толчёного зеркала упала в чашу, из середины комнаты раздался знакомый голос.

– Привет.

Тая улыбалась, как ни в чём не бывало. Артур признался себе, что скучал по ней.

Несколько дней Артур не отпускал Таис от себя. И чем сильнее утопал в своей привязанности к ней, тем сильнее росло сопротивление захвату этой «несвободы,» порождавшее напряжение. У Таис сохранилась память о том, что Артур рассоздал её. И осознание того, что она создана им вновь, тоже отчётливо присутствовало. Но она не сердилась на Артура. Грустила только об этом. Лебединое сердце и собачье ухо не давали ей оставить Артура навсегда.

Таис знала наверняка, что после той ночи, которую они провели с Артуром, такой прекрасной ночи, он утром рассоздаст её вновь. Это происходило уже не однократно. Каждый раз, перед тем как Артур на утро расссоздавал Таю, она тихо плакала, не показывая этого.«О чём же я плачу?» – спрашивала себя Таис. «Да. Я очень боюсь не увидеть Артура больше никогда. Дурацкое лебединое сердце».

– 4 —

Ярко горел огонь в камине. Артур только что подбросил туда дров. Прилёг рядом на пол, растянувшись на мягкой медвежьей шкуре. Тянуло в сон. Рядом, поджав ноги, глядя в камин, сидела Таис.

Да, сегодня была та самая ночь, после которой Артур должен рассоздать Таю опять. Глядя на огонь, то ли от света, то ли от осознания, что Артур не хочет видеть её и слышать возле себя, и досады, что так выполняет свою функцию лебединое сердце, лежащее в жертвенной чаше, слёзы стекали по шекам Таис, и капали куда-то на пол.