– Псина, – сказала Кира.

И отвернулась. Попробовала услышать, о чем говорил преподаватель, но не преуспела. Киса воскликнул:

– Эй! Я тебе вообще-то честно сказал!

Смирившись с тем, что не сможет слушать преподавателей, пока находится в поле зрения Кисы, Кира схватила его за руку и отвела от толпы на несколько шагов. А потом заговорила грозным шепотом, надеясь, что ее никто, кроме него, не слышит.

– Прекрати мне докучать! Я не собираюсь тут ни с кем дружбы водить, особенно с тобой! Или отстань от меня, или…

Кира запнулась, досадуя, что не смогла быстро выдумать, чем бы угрожать. Киса этим воспользовался:

– Или что?

Кира хотела просто уйти. Что она собралась доказывать этому обормоту? Но теперь он схватил ее за руку, и, положив ладонь на сердце, заговорил:

– Понимаешь, мы встретились с тобой уже дважды. Один это случайность, два совпадение, три закономерность… Боюсь, если мы встретимся еще раз, то придется нам стать друзьями на веки вечные.

– Мы же Козероги, – произнесла Кира, первый раз в жизни сказав свой знак без удовольствия. – Мы еще встретимся как минимум на общем занятии.

– Значит, давай не будем тянуть и станем друзьями на веки вечные уже сейчас.

Кира глянула на него, поджав губы. Она ничего не говорила, давая Кисе осознать, какую глупость он сказал. Киса что-то там понял, но по-своему. Он сказал:

– Дружбу скрепляют поцелуем.

Кира хохотнула.

– Это уже какая-то дружба с привилегиями, – сказала она.

Киса нахмурился так, словно она его оскорбила.

– О! Брось! Я ничего такого не имел в виду. У меня и так подобных друзей достаточно!

Кира уже снова шла к толпе, но остановилась, чтобы невинным тоном поинтересоваться:

– Друзей?

– Подруг! – быстро исправился Киса.

Когда они снова стояли в строю, Киса еще раз попытал удачу:

– Так как тебя зовут?

Осознав, что не отделается от него, даже если будет пытаться весь учебный год, Кира шумно выдохнула и сказала:

– Кира.

Киса отшатнулся, как от пощечины.

– Какое дурацкое имя!

Вздернув брови, Кира медленно повернулась, чтобы посмотреть на него, как на дурачка.

– Сказал человек с именем «Киса».

– Отличное имя!

– Ассоциации странные.

– Нормальные ассоциации… – помялся Киса, но тут же сменил защиту на нападение: – А с твоим именем какие ассоциации? Кира… Звучит как «кирка». Долбит и долбит, пока до алмазов не докопается… А, в целом, не далеко от истины. Ты же Козерог.

Кира не хотела продолжать этот бессмысленный диалог. Но испугалась, что Киса никогда не заткнется. Поэтому сказала:

– На тебя это тоже похоже. Только докопался ты не до алмазов, а до моей головной боли.

– Все сходится, – сказал Киса, пожав плечами. – Я тоже Козерог.

Качнув головой, Кира отвернулась.

Голова у нее не болела – болело все тело. Ей не хотелось здесь торчать. Но она не сбегала, как некоторые студенты, которые выдержали лишь первые минуты вступительной речи. Кира хотела посмотреть на символы факультетов. Ей так не терпелось, что коленки тряслись.

Целых десять минут Киса молчал. Кира понадеялась, что на этом их дружба на веки вечные закончилась. Но ошиблась.

Кира разок обернулась – уж слишком долго Киса молчал. Надо было убедиться, что он не сбежал и не умер. Но все с ним было в порядке. Он стоял вразвалочку и скучающим взглядом следил за тем, что происходит на сцене. На Киру не смотрел. Но, когда она обернулась, заметил ее взгляд и довольно улыбнулся. Чтобы не сильно радовался, Кира бросила:

– Бабочку поправь, – и отвернулась.

Вряд ли он послушается – просто надо было оправдать то, что она на него посмотрела.

Когда подул ветер, стало полегче. Кира даже на пару минут забыла, как щиплется ткань, особенно когда кожа влажная от пота. И как болит грудь, то ли от неудовольствия, то ли от реальной физической боли. И как ей не нравится стоять в толпе, где, к счастью, всем нет до нее дела.