– Вот поэтому я и записала тебя на физкультуру! Ты должна общаться со спортсменами, вступить в какую-нибудь команду. Стать поближе к Объекту.

– Пока мной заинтересовалась только странная волейболистка. Кто вообще вербует игроков в душе? Что за молодежь пошла!

На том конце провода послышалось тихое «Старушка!» и приглушенное хихиканье.

– В любом случае я не собираюсь идти в волейбольную команду. – Я сделала вид, что ничего не услышала. – Волейболистки не вершина пищевой цепи. Жаль, у них нет женской футбольной команды. Туда бы я вступила.

– Чего нет, того нет, – резюмировала подруга. – Поэтому не крути носом, а бери что дают.

– Нет! Никакого спорта, – отрезала я. – Я найду другой способ подобраться к нему. Спорт требует слишком много сил и энергии. И не факт, что вступление в непопулярную команду приблизит меня к Объекту хотя бы на шаг.

– Смотри сама, – хмыкнула Лидия. – Но часики-то тикают.

– Портеру уже нужны результаты? – удивилась я. Мне-то всегда казалось, что он вменяемый человек и понимает, что за три дня втереться в доверие к Объекту практически нереально.

– Нет, Билл в курсе, что так быстро ничего не происходит. Но я же говорила, что миссис Кросс помешана на контроле. Она звонила уже дважды. И требует ежедневных отчетов. Спасибо нашему шефу. Он ее остудил. «Я не буду потакать твоим прихотям, Джуди! У нас есть регламент, прописанный в договоре. Отчеты еженедельные. Смирись!» – Подруга забавно спародировала Портера. – В конце концов они договорились, что результаты нужны к концу месяца. Ты уж постарайся, ладно?

– А что, у меня бывало иначе? – улыбнулась я.

– Нет. – По голосу было слышно, как Лидия улыбнулась в ответ. – Звони, если что. Целую!

Телефон замолчал, я отбросила трубку.

Три прошедших дня были не такими страшными, как я себе представляла. Но все равно ужасно изматывающими. И дело не только в физкультуре.

Я одиночка. И слава богу, что новичок из большого города, тем более в старшей школе, может быть необщительной букой. С этой ролью я отлично справляюсь. Но, как бы я ни сторонилась людей, контактировать приходилось все равно.

Меня вновь звала на отбор Мия Коллинс (оказалось, именно с ней Райан встречался летом), ко мне приставали члены драмкружка, убеждая проголосовать именно за их вариант постановки. И каждый раз мне нужно было следить за словами. Я и забыла, как много жаргона используют люди младше меня. Конечно же, еще до начала задания мне пришлось потратить некоторое время на изучение современной подростковой культуры, но этого оказалось мало. Общаться с подростками, когда ты уже больше десяти лет как вышла из их возраста, – это как поехать в новую страну и столкнуться с языковым барьером. Ты вроде бы и знаешь, что сказать, но никогда раньше этого не делал. И тебе страшно: вдруг брякнешь что-то с умным видом, а окажется, что сморозил глупость. Поэтому смотришь на собеседника, хлопаешь глазами и обходишься максимально общими фразами. Спасибо, что я девочка из Нью-Йорка. По заверениям моих помощников, я вполне могу изъясняться на классическом английском, чтобы казаться взрослее и умнее.

Общение с Райаном пока действительно ограничилось нашим идиотским разговором на стоянке. И, будем честны, я ничего не делала, чтобы завести еще один. Во-первых, мне казалось, что для новенькой было бы странно первой выходить на контакт. Он может решить, что я очередная девочка, клюнувшая на его мордашку и кошелек. Во-вторых, я втайне надеялась, что за двумя случайными встречами должна последовать третья. И Райан снова начнет разговор первым, чем подтвердит свой интерес ко мне, каким бы он ни был. Ну и, в-третьих, мне было страшно! Я не знала, что ему сказать. Видимо, превратив мое тело в семнадцатилетнее, метаморфины и мозг мой вернули в то состояние: деградация налицо.