– Мы ничем друг с другом не связаны. Мы коммунисты, не мещане; и никакие брачные драмы у нас, надеюсь, невозможны?
– Я не собираюсь разыгрывать драму.
– В чем же дело?
Соня вскочила и с силой стукнула кулаком по столу.
– Ты разговариваешь со мной как с девчонкой, которая до смерти надоела. Если я тебе не нужна – скажи. Сделай одолжение. Уйду и не заплáчу. А вола вертеть нечего.
– Соня!
– Ничего не Соня! А будь любезен говорить начистоту. Никакой супружеской верности я от тебя не требую. Но делить тов. Сандарова с какой-то там буржуазной шлюхой я тоже не намерена.
– Что? что? что такое?!
Сандаров вскочил с дивана. Соня швырнула ему в лицо исписанный листок.
Сандаров взглянул на него и стиснул зубы.
– Тов. Бауэр, не думаю, чтобы такие скандалы соответствовали правилам коммунистической морали. Я предлагаю временно прервать нашу связь. Надеюсь, вы не возражаете? Идите.
Соня выбежала из комнаты.
Сандаров скомкал листок и бросил на пол. Потом поднял, разгладил и положил в ящик письменного стола.
VI
Стрепетов поймал Сандарова у остановки трамвая.
– А я тебя ищу. Едем к Велярским.
– Ты с ума сошел. С какой стати я поеду?
– Чудак! Нина Георгиевна – очаровательная женщина. Мне хочется вас свести.
– Ты ненормален.
– Почему? Нина Георгиевна – интереснейшая женщина. И к коммунистам относится очень мило. У нее был знакомый коммунист, который безумно ее любил.
– Кто такой?
– Пономарев какой-то. Армейский политрук.
– А где он теперь?
– Кажется, убит или умер от тифа, она сама точно не знает.
– Как ты сказал? Пономарев?
– Да. А ты его знаешь?
– Нет! Что-то не помню.
Стрепетов взял Сандарова под руку.
– Едем?
– Да отстань, пожалуйста. Не хочу я знакомиться с твоей Велярской.
– Она ж тебе понравилась?
– Что ж из этого?
Сандаров вскочил в трамвай. Стрепетов досадливо фыркнул.
– Черт с тобой. Не хочешь – не надо. У меня к тебе еще другие дела есть. Зайду к тебе завтра на службу.
Трамвай отошел. Стрепетов посмотрел вслед.
– Дурака валяет.
И пошел по бульвару.
VII
Соня нашла Тарка в бюро ячейки.
– Я решила воспользоваться вашим предложением и поговорить с вами серьезно о Сандарове.
– А что случилось?
– Нет, все то же. Но вы сами знаете, это всегда начинается с мелочей.
– Правильно! Но все-таки конкретно: что вы имеете в виду?
– Во-первых, он совсем перестал заниматься делами.
– Ну, это не так страшно.
– Во-вторых, у него появилась мода ругать коммунистов.
– Это хуже.
– Потом он стал как-то легкомысленно разговаривать, франтить.
Тарк взглянул на Соню.
– Скажите, женщина здесь никакая не замешана?
Соня молчала.
– Вы простите, что я вас так спрашиваю.
Соня сжала руки.
– Хорошо. Я вам скажу. Здесь замешана женщина.
Тарк обрадовался.
– А! Вот видите. Кто такая? Вы ее знаете?
– Нет! Я ее не видела. Но знаю фамилию.
– Ну!
– Велярская.
Тарк высоко поднял брови.
– Велярская, Велярская. Позвольте.
Он вытащил из портфеля стопку бумаг.
– Конечно. Так и есть.
– Что такое?
– Велярский – наш контрагент. Один из владельцев конторы «Производитель». Это, должно быть, его жена.
Тарк заходил по комнате.
– Это может очень печально кончиться.
Соня повернулась к нему.
– Я забыла сказать. К нему последнее время часто ходит какой-то Стрепетов. Спекулянт явный.
Тарк близко подошел к Соне.
– Необходимо последить за Сандаровым. Он может здорово влететь. Держите меня в курсе дела.
Соня молча кивнула головой.
Когда она ушла, Тарк покрутил головой и взялся за телефонную трубку.
– Николай! Это ты? Приходи сейчас ко мне в бюро. Я расскажу тебе пикантную историю.
VIII
Велярская лежала на кушетке и читала.
Вошел муж. Поцеловал ручку.
– Я сегодня ужасно разозлилась на твоего Стрепетова. Нахальный мальчишка и дурак.