И когда уже несколько дней спустя Мальва тянула меня на улице во время прогулки вперед или в сторону, каждое мое резкое движение отдавало в нижнюю челюсть.

Неделю спустя я встретила на концерте СПБЧ старую знакомую.

Я ору ей в уши, перекрикивая музыку:

– Я не была на Болотной из-за челюсти: она распухла, у меня было очень страшное лицо.

Она смеется и, тоже перекрикивая, –

отвечает:

– Уродов там тоже хватало.

Упоительно и сладко обезболивающее кетанов мешается с алкоголем, она традиционно рассказывает мне про беспредел «космонавтов», и я не чувствую опасности, только какую-то почти преступную легкость оттого, что накануне ночью почти закончила свой текст.

Я снова слышу настойчивое и отчаянное:

Умом я знаю, что это так, но еще совсем не могу в это поверить. После концерта я, пьяная, иду по майскому городу и вижу пару: они занимаются сексом прямо у стены на выходе из Столешникова переулка, у нее лицо, как у кореянки, она исступленно обнимает его, нижняя часть одежды спущена у обоих, его лица я не вижу; несколько секунд я смотрю на них как зачарованная, а потом иду дальше, и город кажется мне свободным, и майский ветер ласкает мои голые ноги, и мне видится, что весь мир лежит перед мной и мерцает, просто потому что я могу писать.