Но надежда сразу же рухнула, когда в октябре она узнала, что отец, отправившись в Кале на встречу с королем Франциском, взял с собой Анну Болейн. Значит, он не бросил Ведьму, а, наоборот, возвысил ее, чтобы представить своему брату-монарху.

В ту бессонную ночь Мария не могла сдержать слез. Она услышала, что доктор Томас Кранмер должен был сменить Уорхэма на посту архиепископа Кентерберийского. Уорхэм до самой смерти осторожно поддерживал мать Марии, а вот Кранмера Генри Поул характеризовал как религиозного радикала, ставленника Болейнов и того самого человека, который посоветовал королю узнать мнение университетов по поводу его Великого дела. Кранмер действительно мог оказывать на короля очень опасное влияние. По словам Генри Поула, университеты, скорее всего, подкупили огромными субсидиями, чтобы ученые мужи объявили брак короля недействительным, и, похоже, большинство из них высказались в его пользу.

Тем не менее Мария усиленно пыталась убедить себя в ничтожности их заявлений по сравнению с мнением папы. Только папа имеет право решать такие вопросы. Одному Богу известно, почему папа так долго тянет с ответом, но он наверняка скоро вынесет решение. Мария молилась, чтобы оно не появилось слишком поздно, так как сердцем чувствовала, что грядет нечто страшное. Все знамения были недобрыми.

В феврале в день, когда Марии исполнилось семнадцать лет, в Хансдон, где она встречала уже второе Рождество без матери, прибыл гонец, на котором не было никакой ливреи. Мария, которая руководила развешиванием гобелена в зале, увидела вошедшего в дом незнакомого мужчину. Дворецкий тут же отправил незнакомца к леди Солсбери, и уже позже Мария узнала, что этого человека звали мастер Хейворд.

Когда леди Солсбери присоединилась к Марии за обедом в ее частных покоях, та сразу поняла, что случилось неладное.

– Мне неприятно вам это говорить, но при дворе ходят слухи, что Анна ждет ребенка, – сообщила воспитательница.

– Ждет ребенка? – эхом повторила Мария.

– Боюсь, что так. Я получила тайное сообщение от леди Эксетер. Она опасается, что готовится какое-то беззаконие.

– Но папа еще не вынес решения! Что они могут сделать?

– Учитывая, что ваш отец назначил себя верховным главой Церкви Англии, я уже ничему не удивлюсь, – уныло проронила леди Солсбери.

Марии буквально хотелось выть, она чувствовала себя плотиной, которую вот-вот прорвет. Ей оставалось только молиться, чтобы это оказалось неправдой, а слухи о так называемой беременности были досужими домыслами.

– Как вы думаете, моя мать в курсе? – Марии инстинктивно хотелось оградить королеву от неутешительных новостей.

Леди Солсбери покачала головой:

– Мне не дано это знать. Леди Эксетер пишет, что ее милости по-прежнему запрещено принимать посетителей или контактировать с внешним миром. Я даже не знаю, где она находится.

После этих слов Мария уже разрыдалась по-настоящему. Чем ее дорогая матушка заслужила подобное отношение?

Апрель выдался достаточно теплым, и Мария взяла свои книги в сад, чтобы там поработать над переводами. Не успела она немного погреться на солнышке, как увидела леди Солсбери, торопливо идущую по гравийной дорожке.

– Мария! – позвала она.

Увидев ее испуганное лицо, Мария приготовилась к худшему. Папа принял решение не в пользу матери! Или ей, Марии, нужно прибыть ко двору и прислуживать Ведьме… Или, что самое страшное, внезапно скончалась матушка.

Тяжело опустившись на скамейку рядом с Марией, леди Солсбери сказала с тяжелым вздохом:

– У меня сообщение от сына. В Пасхальное воскресенье леди Анна в сопровождении шестидесяти фрейлин отправилась во главе процессии к мессе, разодетая в королевские одежды из темно-красного бархата и в королевской короне.