– Разрешите Вас пригласить!

Подняв глаза, я увидела, что передо мной стоит какой-то парень. Надетая на нём гипюровая рубашка вся переливалась в свете фонариков. Её белизну подчёркивали чёрные брюки. Насколько я помнила, среди публики в зале не было столь шикарных парней. Внезапно по лицу незнакомца скользнул луч и я невольно вздрогнула: когда только он успел переодеться? Тем временем Синеглазый ждал моего ответа. Повернув голову, я встретилась взглядом с Димкой, который незаметно примостился возле моего кресла.

– Как ты думаешь, Дима, пойти мне?

– Да, да, конечно, – поспешно произнёс тот, явно не вникнув в смысл моего вопроса.

– Ну, раз ты так хочешь…

Мы энергично двигались под звуки танго по полутёмному залу. Зрителям были видны только наши головы в ореоле бордового круга, который неотступно следовал за нами. Лицо моего партнёра было тёмно-красным, как у индейца. На протяжении всего танца он не сводил с меня глаз. Однако мне нужно было следить за Чижевским, который того и гляди мог направить луч ниже пояса, как он проделал это со всеми парочками. Так и есть! Я резко обернулась: Юрка дёрнулся и луч его фонарика выхватил из темноты Димку, который сидел, закрыв лицо руками. Вскочив с места, мой сосед яростно прокричал:

– Перестань, дурак!

Сконфуженный Чижевский поспешил выключить фонарик. Снова загорелись лампы. Мы кружились напротив той, что была с голубым абажуром. Один поворот, второй, третий… В конце концов, мне это надоело:

– Хватит! Там, в окне, была я!

Синеглазый от неожиданности вздрогнул и поспешил увести меня подальше от лампы. Когда танец закончился, он проводил меня на моё место, а сам снова сел на тахту. (Его соседка ушла ещё раньше, причём Чижевский запустил ей вслед луч чуть пониже короткого платья).

Покосившись на Димку, я спросила:

– Почему ты такой нелюдимый?

– Это тебе показалось, – нехотя ответил мой сосед.

– Я редко ошибаюсь в людях, – мне пришлось понизить голос до шёпота, так как Синеглазый явно прислушивался к нашей беседе.

– В большом обществе я не люблю разговаривать…

– …и ещё смотря с кем, – добавил Димка, немного подумав.

– Значит, ты считаешь меня недостойной своей беседы?

– Тут играет роль побочный фактор, – парень бросил многозначительный взгляд в сторону тахты.

– Ты имеешь в виду, что здесь место неблагоприятное для разговора?

– Да, – Димка вдруг поднялся.

– Ты куда?

– Домой!

– Я тоже с тобой!

Заметив удивлённый взгляд моего соседа, я добавила:

– Надеюсь, ты не против?

Истолковав Димкино молчание как знак согласия, я взяла его под руку и мы покинули зал. При этом нас никто не пытался удержать. Уже выйдя за порог, я хотела было освободить свою руку, но Димка сказал:

– Тут темно и крутые ступени!

Когда мы оказались за воротами, я повторила попытку.

– Тут кочки, осторожно! – сразу же воскликнул парень.

– Когда буду падать – поймаешь!

Освободившись от Димки, я оглянулась: силуэт Синеглазого чётко обрисовывался на фоне окна. Три – три. Мне захотелось рассмеяться и убежать куда-нибудь подальше от этого дома. И, главное, я опять ощущала себя сильной и бодрой. Как хорошо дышится свободным воздухом ночи! Я не могла надышаться!

– Сегодня как никогда хорошая погода, – первым нарушил затянувшееся молчание Димка.

– Да, ночь для свиданий: луна и звёзды, – с воодушевлением поддержала я его.

– Не только для свиданий, но и для прогулок, например.

– Ночью гуляют только пьяные и влюблённые.

– Как ты думаешь, к какой категории мы относимся? – со смехом добавила я.

– Да я, вроде, непьющий.

– Я тоже с утра не пила. Но ко второй группе мы ведь тоже не относимся.

– Почему?!