— Я что тебе сказала?! Вали отсюда, иначе я закричу.

Элька оказалась девушкой высокой и хрупкой. Почти с него ростом и раза в два стройнее.

Марат посмотрел выше её головы.

— Зачем? — поинтересовался он.

Она не нашла что ответить, продолжала стоять. Марат чувствовал её напряжение, вся на иголках, вся на взводе.

— Что у тебя тут? — он забрался пальцами под её капюшон и хотел откинуть волосы с той части лица, которая предположительно изуродована. Волосы не натуральные, это парик.

И тут девчонка хотела сделать защитный приём: перехватила его руку, и уже чуть было не долетела её острая коленка до его паха.

Марат – боец. И её манёвр вызвал у него восторг, он встал боком, и колено врезалось ему в бедро. Он применил силу, повалил девчонку на пол, очень бережно, чтобы головой не ударилась. Мягко уложил на ламинат, не разрешая двинуться. Сел сверху, не дав почувствовать своего веса, но при этом окончательно обездвижив. Руки по швам пришпилены насмерть к девичьим бёдрам его сильными ногами.

Эля только ахнуть успела, как он быстро с ней разобрался.

Она уже набрала полную грудь воздуха, чтобы заорать. Марат, с восторгом победителя, как зверь над своей сладкой добычей, навис над девчонкой, резко заткнув ей рот ладонью. Улыбнулся во все тридцать два и приложил к губам палец.

— Не надо папу звать, я не хочу с ним общаться.

Открылось её лицо, но он смотрел только в глаза.

Прямо над его ладонью перепуганные огромные голубые глазища.

Он таких глаз никогда не видел!

Сочетание арктических льдов с капающей водой, черники и ежевики, арабской плитки на какой-то мечети и Гжели. Все оттенки синего, переходящие в светлые тона и у краёв радужки чуть серые.

Он утонул в них.

Почти сразу.

Пропал. И улыбка сползла с его лица.

Это же…

Вот нахрена он приехал сюда?

Чтобы ощутить то, что невозможно для его каменного сердца и пустынной души, где кроме перекати-поле из ненависти ничего нет.

Ничего себе глаза!

Прямо как ноги впечатлили, но с большей степенью, потому что смотрели испуганно, и при этом Эля изучала его. Метались радужки, скользя по его широким бровям, носу и красивым губам. Марат даже подумал, что было глупо с утра не побриться. Она не видела в нём парня, потому что для неё он таковым не являлся. Он для девчонки взрослый мужик.

У Эли длинные светлые ресницы, и одна бровь уцелела. Второй брови не было.

Не так уж и много у неё было шрамов. Глаза и губы целы. Уродливые борозды на лбу, виске и щеке с левой стороны.

Предположительно девочка похожа на папу. Он не стал стаскивать парик и смотреть какого цвета у неё волосы. Явно светло-русые.

— Это что ли твои шрамы?

Девушка попыталась дернуться, но он не дал. Голова очень быстро соображала, потому что он хотел удержать её во всех смыслах этого слова.

Марат скривил лицо:

— Да ну, брось, котёнок, вот я сейчас тебе покажу настоящие шрамы. Не ори только.

Он оторвал ладонь от её рта.

Если бы она действительно была недовольна происходящим, если бы он её серьёзно напугал, Эля бы закричала или попыталась это сделать, но девушка решила самостоятельно справиться с происходящим.

Марат был настороже, он бы не пошёл дальше, чем могла позволить её психика.

— Уёбище лесное, урод, слезь с меня, горилла вонючая.

Это почему-то даже заводило, и он опять одарил её лучезарной улыбкой.

— Погоди, слезу. Сейчас покажу и отпущу тебя.

Марат подцепил свой свитер и скинул его с себя, продолжая сидеть на девчонке и сдерживать её.

Элька распахнула испуганные неземной красоты глаза.

— Ты что делаешь, мудило соседское?! — ошарашено выдохнула она

Марат «подыгрывал», как просил его Каса. Если б Касьян не был уверен в Марате, разве бы он отправил его к покалеченной девчонке?