Растерянный и испуганный, Марабу поднялся на лифте к себе на пятый. Не обращая внимания на посетителей в приёмной, прошёл в кабинет, заглянул на всякий случай в комнату отдыха и, не обнаружив там мух, вернулся.

«Ничего не понимаю. Куда они все подевались? Мор, что ли, случился? Может, напала какая-то зараза? Вряд ли… Вчера их было море. Не может быть, чтобы вдруг ни с того ни с сего исчезли… Но куда они все подевались? Ничего не понимаю!.. – думал Марабу, поглаживая мухобойку в кармане пиджака. Тревога всё росла и росла. Опять вспомнился кошмарный сон, где мухи подвергают его экзекуции за жестокосердное отношение к ним. Возникла мысль: – Наверное, неспроста они исчезли. Может, хотят отомстить. – И тут же обругал себя: – Что ты мелешь! Двадцать первый век грядёт. Чудес на свете не бывает».

И заорал:

– Следующий!

До обеда главный инженер объединения был очень рассеян, слушал ходоков невнимательно, говорил невпопад. Он, почти не глядя, подписывал процентовки и другие бумаги, никого не унижал и не шутил свои глупые и злые шутки. Не до этого было. Посетители выходили от него с радостными лицами. Некоторые звонили знакомым, чтобы те срочно воспользовались благоприятным случаем.

Приехав вместе с женой домой на обед, Марабу первым делом тщательно обследовал квартиру в надежде найти хотя бы одну малышку-дрозофилу. Но ни мушки-лилипута, ни обычной мухи он не обнаружил. Даже тощего комарика нигде не было.

За обедом Марабу, как обычно, ел много, но без аппетита и азарта.

– Слушай, куда все мухи подевались? – спросил он в сильной задумчивости у жены, которая в этот момент думала: «И куда всё это влезает в Чиканутика?»

– А бог его знает, – ответила она рассеянно.

Пообедав, Марабу налил в термос борща, положил в целлофановый мешок котлет, пирожков и взял с собой несколько блюдец. Оказавшись в комнате отдыха, разлил борщ по блюдцам и расставил их на столе и на подоконнике. Затем разложил повсюду кусочки котлет и пирожков. В кабинете сел в кресло, достал мухобойку и, грустно глядя на неё, подумал: «Милая моя, неужели эти безмозглые твари опять не налетят?» Вспомнил, как в ужасе на грани сумасшествия бегал от одного мусорного бачка к другому на окраине города в Германии, шепча исступлённо: «Мухи! Мухи! Куда подевались мухи?» – пока не убил первую муху, потом вторую, третью…

Раздался стук в дверь. Заглянула секретарша:

– К вам, Леонид Кузьмич, можно?

– Я занят, – отрубил Марабу.

Через полчаса он снова зашёл в комнату отдыха. Разочарованию не было предела. Аж слёзы выступили на глазах… Ни единой мухи и на этот раз. Появилась слабость в ногах. Марабу присел на диван. «Да что ж это такое? А вдруг они навсегда исчезли! Как же мне жить? Кого убивать?» – думал он в прострации.

С трудом встав, на ватных ногах, пошатываясь, побрёл в кабинет. Кое-как добрался до стола и плюхнулся в кресло. Главного удовольствия в своей жизни он не получал уже несколько долгих часов! Вчера к этому времени Марабу перебил огромное количество мух. Под сотню, а то и больше. После обеда все стены и мебель в комнате отдыха были в ласкающих его взор кровавых пятнах бесполезных тварей, а пол был усеян отдельными частями их тел. Даже удовольствие, которое Марабу получал, унижая людей и шутя над ними свои злые шутки, не шло ни в какое сравнение с наслаждением, какое он испытывал, убивая мух. Опять вспомнил Германию без насекомых и муху-царицу: «Ты думаешь, мы не отомстим тебе, проклятый садист? Отомстим, ещё как отомстим…»

Ужас стал охватывать Марабу от мысли, что главному удовольствию его жизни пришёл конец. Но вдруг появилась мысль: «А может, налетели?» Надежда придала ему сил. Марабу пошёл в комнату отдыха. Робко заглянул. Мух не было.