Мне бы туда податься… – мысленно прикинул Коюров. – Радикально изменить жизнь – дело подходящее… За молодого сойду – тридцать лет ещё не возраст.

Всего лишь три зубчика уцелели на объявлении; значит, прохожие на посул клевали. Максим тоже поднял было руку. Но ничего сделать не успел. Дело решила секунда, доля секунды. Произошло следующее: к этому же листку вдруг протянулась чужая, худая и жилистая рука и – сорвала его. Напрочь – на стене остался лишь белесый, намертво сцементировавшийся со штукатуркою лепесток. Так неожиданно это случилось – рука возникла будто прямо из воздуха. Но нет, парень в серой спецовке и такой же серой кепке с козырьком, смахивающей на форменные кепи французских военных в старых фильмах и одновременно на кепку заключённого в таких же старых фильмах, был на самом деле вполне материальным, только подошёл быстро и бесшумно. Резко содрал бумагу, скомкал её, швырнул в урну, стоявшую в двух шагах, и тут же пошкандыбал дальше. Максим сумел только перехватить его взгляд – совершенно пустой, а ещё отметил, что никаких нашивок на спецовке у «серого» нет. Что это за дворник такой? И ведь совсем не старый, как раз из целевой группы объявленья! «Ну и андроид!» – аж поёжился Коюров, ещё раз вбирая взглядом дробные, какие-то дискретные движения рук и ног стремительно удаляющейся фигуры. И спина-то у него неестественно плоская, прямая, будто фанеру к ней приколотили! «Архаика здесь сошлась с футуристикой…» – резюмировал Коюров, возвращаясь к машине.

– Матильда, открывай… – обронил, кончиками пальцев прикоснувшись к ещё тёплому капоту, – за шумом ветра, шин снующих туда-сюда машин едва слышал собственный голос. Ободряюще шлёпнули отпираемые запоры. Ну да, Матильда, конечно, молодец… Спутники в небе шалят, она никогда не ломается. Скорее может облажаться он сам, Коюров, как только что, с этим вздорным листком с тремя оставшимися зубцами.

– Отдыхай, Матильда, – бросил Максим, снова плюхнувшись за руль. – Никаких подсказок пока от тебя не требуется…

– Я же не виновата, что данных почему-то нет… – протянула Матильда обиженно.

– Ладно-ладно, не бери в голову! – унтерским тоном оборвал её ламентацию Коюров. – Выведи-ка лучше мне на монитор карту этого милого городка, пока я шею совсем не свернул…

К этому моменту Максим уже не только ехал – вёл «стрижа» по улице Урицкого, по-прежнему на скорости пенсионера-дачника – но и время от времени поглядывал на телефон, брошенный на пассажирское сиденье. Хотя вроде и запомнил нужный маршрут, предпочитал всё же периодически сверять ландшафт за окнами машины со схемой на дисплее. Но в какой-то момент дисплей погас – так пришлось потыкать в него пальцем, чтобы снова зажечь. И вот тут Матильда как раз выполнила его указание – на экране «торпеды» появилась какая-то схема, уже одним только своим серо-голубым фоном резко отличавшаяся от той жёлтенькой карты, что светилась в телефоне.

– Вот, карта Милоровска! – триумфально возвестила Матильда.

– Улицу Урицкого, Матильдушка, пожалуйста, – попросил Максим, не без досады на самого себя, поскольку мог бы сообразить сразу, – мыслей водителя компьтеры мобилей пока что не читают; по крайней мере, Коюров о таких опциях что-то не слыхал, хотя по долгу службы следил за всякими такими новинками. – Дом номер… – Повернув голову вправо, Максим бросил в окно дверцы предельно сосредоточенный взгляд, аж брови сдвинул к переносице, – чтобы не пропустить нужную табличку. А за окном тянулся однообразный сплошной забор из покрытого ядовито-зелёным полимером профнастила. Вдруг на секунду забор прервался, мелькнула дверь КПП с большим блестящим прямоугольным шильдиком казённой вывески. – «Институт инновационных информационных технологий»! Вот, Матильдушка, ищи! – выкрикнув название, Максим тут же снова переключил внимание на дорогу, – к счастью, ничего фатального за пропущенную им секунду там не случилось.