– До улицы Металлистов, дом двадцать два, пятнадцать километров триста тридцать метров. Пока следует ехать прямо. До ближайшего поворота направо четырнадцать километров сто метров. Это примерно будет… тридцать кварталов… когда мы будем находиться в пределах последнего, я сообщу…

– Спасибо, Матильда! – поблагодарил Максим, без особой, впрочем, теплоты в голосе. Сбои в навигации случались и раньше; нынешний, между тем, не лез ни в какие ворота. Но ещё не повод паниковать. Уж если добрался до Милоровска, к улице Металлистов точно прорвёмся…

А какой-то улицей Милоровска он уже и так ехал. Разнокалиберная, разношерстная окраина осталась позади. Дома теперь стояли через правильные, хотя и не очень широкие промежутки, всё вокруг было правильных пропорций – мостовая, тротуары по обе стороны её, газоны. Коюров жалел только о том, что не прихватил с собой бинокль. Не худо было б читать вывески на домах – на ходу, прямо из машины. Ему как-то внезапно стало ясно, что никаких тридцати кварталов до ближайшего нужного ему поворота не будет, не настолько это крупный город.

– Послушай, Матильда, – заговорил он осторожно, даже искательно, словно опасался ещё сильнее запутать несомненно сбившуюся если не с пути, то с верных координат компушку, оттого, по всей видимости, хранившую обиженное молчание. А сам тоже скинул скорость ещё, чуть не до тридцати, так что его новенького, сверкающего «стрижа» успела уже обогнать целая стая попутных машин, среди них пара-другая каких-то совершенно архаичного вида рыдванов, деланных ещё в прошлом веке, наверное. Поглядывал по сторонам, в надежде вдруг увидеть подсказку, какой-нибудь выход из создавшегося положения. – Так где же всё-таки эта улица Металлистов, дом двадцать…

– … два, – на разрыве фразы подхватила его вопрос Матильда. – До него остаётся ещё… из имеющихся данных… из имеющихся данных не ясно, сколько до него остаётся…

– А вот за это тебе настоящее «конторское» спасибо, Матильда! Спасибо профессионала! – Максим резко принял вправо, к бордюру тротуара. – Двери сейчас за мной закрой. И не глуши мотор. – Коюров, пошутил, конечно: на маленьких скоростях мобиль шлёпал на электрической тяге; переключение на неё произошло ещё на въезде в Милоровск, вслед за тем каверзным моментом, когда на горизонте внезапно обнаружилась окраина города, а в навигаторе – глюки.

Максим выскочил из машины, с облегчением услышав глухо стукнувшие в дверцах «стрижа» запоры – значит, компушка не совсем ещё слетела с катушек, слушается его. И тут же Коюрова поразила внезапная мысль – до того ужасная, что он едва не взвился на месте, будто пригвождённый к асфальту.

– Матильда, открой! – только сейчас сообразил, что сумасшедшие компьютеры, как и безумные люди, могут проявлять изощрённое коварство. Однако запоры хлопнули ещё раз, отпираясь. Тихонько фыркнув, Максим так же негромко скомандовал: – А теперь снова запри!

– Отлично, Матильда! – похвалил он послушную, исполнительную компушку.

«Смешно и глупо, – сердито отметил Коюров про себя. – Со стороны я похож на идиота». Впрочем, сторонних наблюдателей рядом не случилось – широкий, просторный тротуар, на который ступил Максим, поразил его своей малолюдностью, даже по самым утренним и провинциальным меркам. Разве что из окна пятиэтажки напротив мог скрытно выглядывать какой-нибудь домосед, прячась за шторой…

Максим подошёл к углу дома, поднял голову к узкому прямоугольнику таблички, удерживаемому на стене двумя ржавыми дюбелями, вколоченными в тёмную, побуревшую за давностью лет штукатурку. Улица Урицкого, прочитал Коюров. «Где же ещё, в каком другом городе, такую улицу ещё можно найти», подумал он. «Да хотя бы у меня дома… если не Урицкого, так что-нибудь подобное».