– Лучшее решение я уже принял. – Бросил Дима через плечо и пошёл к калитке.

– Кириллов, стойте! – Дима остановился. За его спиной хлопнула дверка. Иван Иванович подошёл и сунул Кириллову в руку бумажку.

– Здесь телефон и адрес. Я же не на халяву. Я оплачу. Да и о деле можете не беспокоиться.

Дима стоял, не зная, как реагировать.

– Короче, надумаете – звоните. Я мигом подъеду.

Дверка «Волги» хлопнула последний разщ, стартер запустил двигатель, и следователь Сергеев отбыл к месту службы, раскачиваться на волнах разбитых грунтовых проездов поселка.

Прикоснувшись к шершавому дереву калитки, Дима отчетливо вспомнил свое возвращение домой в ту страшную ночь. На миг ему даже показалось, что солнце перестало светить и все вокруг погрузилось во мрак ночи. Ощущения были настолько яркими и реальными, что Дима остановился. Почти вернувшаяся сила мгновенно ушла из мышц. Снова, тоскливой головной болью сжало мозг. Чтобы не упасть, он был вынужден привалиться к забору. “Сейчас я подойду к крыльцу и услышу сзади себя голоса. А потом Шах с компанией ввалится во двор. Я стану вползать на ступеньки и снова потеряю сознание у Тани на руках”. – Дима почти поверил в то, что время повернулось вспять и швырнуло его на пять дней назад.

– А ведь поймать убийцу могу только я! Во всем городе только я один! – Эта мысль прорвалась сквозь головную боль и мгновенно вернула его в реальный солнечный полдень.

Боль в голове исчезла, мышцы снова наполнились силой. То, что с ним только что произошло, не имело объяснения, но Диме объяснения и не требовались. Он словно прозрел. Он понял, что поимка убийцы, это не просто способ реабилитировать себя в глазах следователя, мужиков с завода и всех, кто имеет глупость подозревать его в этом преступлении. Нет. Это миссия Дмитрия Кириллова. Миссия, которую за него не сможет выполнить никто. И он эту миссию осуществит. И с ним ничего не случиться.

Дима решительно толкнул калитку. Он шёл к крыльцу по узкой дорожке, из выложенных в два ряда кирпичей. Шел, как делал это уже тысячу раз. Дорожка была та же, не изменились почерневшие от времени и грязи кирпичи, только он, Дмитрий Кириллов стал другим.

– Не правы вы, Василий Семенович. – Сергей Ларьков напряг мышцы, и все-таки сдвинул с места прикипевшую гайку. – Дерьмо нужно утилизировать, превращать в перегной. И это – единственное приемлемое решение. Одновременно достигаются две цели: общество избавляется от вони и повышается плодородие почв.

– Ну, предположим, от трупов почва сильно-то не улучшается. – Покачал головой Василий Семенович.

– Хорошо. Пусть почва и не улучшается, зато наверняка улучшится жизнь. – Следующая гайка подалась намного легче.

– И по поводу жизни, я с вами готов поспорить. – Упрямился Василий Семенович. – Жизнь убийствами улучшить невозможно.

– Говорил же вам, Василий Семенович, поставьте защиту. – Проворчал Ларьков, разглядывая трещину на поддоне картера. – Вот вы и тогда все не согласны были. “Я аккуратненько езжу. Я машину берегу. Зачем мне защита?”. А не жмотились бы, сейчас не нужно было поддон менять.

Василий Семенович владелец “восьмерки” под которой сейчас отплевывался от пыли Ларьков, смущенно оправдывался:

– Да я не жмотился. И вожу, действительно аккуратно. Кто же знал, что такая ямина на проезжей части за сутки появится. Ещё вчера её не было.

– Была, не была, а поддон теперь менять придется. Хорошо если маслоприемник остался цел.

– Да хорошо бы. – Согласился клиент.

– Лучшее хорошо – это титановая защита. Восьмерка – машина нежная. По нашим дорогам спокойно можно только на танке разъезжать.