– Да, у меня мерзкий характер. – Начал он торопливо. – Да, я слабый и не умею сказать “нет”. Я позволяю сесть себе на шею, а когда мне надоедает тащить эту ношу, и я прошу наездника спешится, он чувствуют себя оскорбленным до глубины души. Действительно, как так: сначала сам позволил свить гнездо на своем хребте, человек успевает пообвыкнуться на новом месте, научиться получать удовольствие от своего положения. Он считает себя полноправным хозяином вьючного животного, и вдруг ему прелагают спешиться. И предлагает не кто-нибудь, а его собственное животное. Что любопытно: если бы я сбросил седока при первой попытке взобраться мне на шею, обид и недоразумений было бы во много раз меньше. И с Завьяловой все происходило по той же самой, мерзопакостной схеме. Послал бы я её куда подальше год назад, не пришлось бы идти провожать Риту в тот злополучный вечер. Наверняка бы она на заводе не задержалась допоздна. Нашла бы, чем занять вечер. Чего, чего, а недостатка в ухажерах у девушки не было. Но мне, идиоту, неудобно “послать” женщину, мне неудобно отказать ей в помощи или услуге. Ну, как же: она не виновата, что боится идти одна, а от меня не убудет. Да, о чем теперь говорить!..

– Видите, уважаемый, мотив преступления налицо. Энергичная дама мешала вам жить, могла разрушить семью, разлучить с любимой женой. Вы не выдержали, сорвались и, не найдя лучшего способа, попросту физически устранили помеху. – Сергеев повернулся к Диме в пол оборота.

– Вот, значит, как? – Дима ожидал слышать нечто подобное, но одно дело ожидать, совсем другое услышать, да еще в такой категоричной форме. – Я похож на психопата, перегрызающего горло человеку только за то, что он не отличался хорошим воспитанием? Так, давайте, арестуйте меня. Если я убийца – цепляйте наручники и везите в тюрьму.

– Если вы убийца, я именно так и поступлю. Отправлю за вами наряд, и вас задержат. Но я, собственно не за этим вас хотел увидеть.

– Не за этим? – Дима окончательно запутался в этих бесконечных “сменах галсов”. Уловить логику рассуждений следователя не представлялось никакой возможности. – Зачем же я вам был нужен?

– Странный народ: я, дорогой мой господин Кириллов, вам битый час объяснял, что у меня клапана стучат, а вы так ничего и не поняли! – Сорвался Сергеев.

– У вас стучат клапана?

– А еще начитанного из себя строите. Столько книг изучили, а простых веще не разумеете. У меня с клапанами все нормально. У машины стучат. Сами слышали.

– Причем же здесь я?

– Мне ваши коллеги с завода говорили, что лучше вас никто в моторах не разбирается. – Как маленькому бестолковому дошколенку разъяснил Иван Иванович. – Теперь поняли?

– Понял. Теперь понял: выпутываться из этой истории мне придется самому. – Дима решительно взялся за ручку дверки.

– Постойте, господин Кириллов. Что значит “выпутываться”?

–А то и значит. Для меня единственная возможность снять с себя подозрения, это поимка преступника. Вы на это дело убили почти неделю: преступник на свободе, а у вас клапана стучат. Я сам найду этого зверя и приведу его вам. – Дима открыл дверку и вылез из «Волги».

– А как же мотор? – Сергеев такой финал разговора Сергеева не устраивал.

– Поймаю убийцу – займусь мотором. – Коротко подвел итог Дима и взялся за калитку.

–Ну, да. – Сергеев оценивающим взглядом окинул щуплую фигурку Димы и добавил: – А может быть наоборот: сначала машина, а потом преступник? Если убийца не вы, а я склонен думать, что это именно так, то ваши шансы на победу в поединке с маньяком можно оценить, как один к ста. Подумайте об этом. Оставьте бандитов милиции, займитесь машиной. В вашем положении это лучшее решение.