— И каковы же ваши намерения, молодой человек? — для папы мой похититель действительно молод.

— Женюсь. Скоро.

От его слов мама вздрагивает всем телом и шумно роняет чашки. А вот отец вроде кивает.

— Лихо сейчас у молодежи. Это я к Валентине Семеновне, — указывает на маму, — пол-лета ходил да за ручку взять боялся.

— Ваша дочь редкой красоты и характера. Ева слишком ценная, и я не собираюсь размениваться ею.

— Для тебя, Амир, — не отказываю себе в издевке, пока можно, — так вообще на вес золота! Я как дорога в светлое и многомиллионное будущее.

Родители принимают мою выходку за неудачную шутку, и только мы с Амиром понимаем, что я имею в виду подписание бизнесменом выгодного контракта.

— Еще бы… — стиснув зубы, отвечает, демонстративно сжимает мои пальцы и подносит к губам. Целует.

О… боже… Я почему-то очень волнуюсь, будто собираюсь прыгать с парашютом. Я была не готова к тактильному контракту и сейчас потею, трясусь и спешу отстранить руку.

Амир ухмыляется. Он с легкостью победил меня и остался «хорошим».

Моя мама — натура утонченная и скромная. Никогда не позволит себе высказать гадости мужчине в лицо, даже если он не понравился. Мамочка почти не вмешивается в разговор, только кивает или поддакивает отцу.

А папе Амир пришелся по душе — за крепкую стать и ум. Образованность. Конечно, тот, кто имеет деньги, да еще с сомнительных предприятий, не может быть дураком! Не знаю, искренне ли Амир признал вкусными мамины котлеты и покупной торт, но хвалит так, словно до этого слаще пареной редьки ничего не ел. Тем самым он окончательно завоевал моего отца. И вот он уже ведет «жениха» знакомиться с прабабкой Аглаей.

Я молчу, потому что знаю: скоро папа утянет Амира из дома в свой ржавый и пустой гараж. Он для папы вроде райской кущи — места, где можно отдохнуть от матери. Раньше у папы был весомый предлог — починка своего «Жигули». А сейчас его отдушину пришлось продать из-за долгов Андрея.

— Я скоро вернусь, — хрипит Амир и волком на меня смотрит, будто предупреждает.

— Гараж — это святое, любимый, — расплываюсь в самодовольной улыбочке. — Идите.

3. Глава 3.

Спешу проводить мужчин.

Пока отец накидывает верхнюю одежду, я стою на пороге квартиры. Амир в подъезде. И в это мгновенье между нами летят искры, которые видим только мы. Атмосфера раскаляется до предела, до дрожи в моих коленях и потных ладоней. До искусно прикрытого гнева Амира.

Я смотрю на Лютольфа, и он не сводит холодных глаз с меня. Чуть дергается, когда я незаметно для всех смыкаю губы и посылаю ему воздушный поцелуй. Нам не нужны слова, чтобы понять друг друга.

Амир резко, шумно выдыхает, отлично понимая, что меня нельзя оставлять без контроля. И теперь я из родительской квартиры уже никуда не уеду.

Ничего не подозревающий отец заканчивает со сборами и радушно беседует с Амиром, выходя в подъезд. Я же впиваюсь ногтями в дверь и лишь губами шепчу Амиру, выглядывая из-за спины папы:

— Возвращайся в свой ад один…

Амира в ярости, но он не может прямо сейчас наброситься на меня и силой отвезти в особняк, он вынужден уйти с отцом.

Я хлопаю за мужчинами дверью. И если бы в квартире не было мамы с прабабушкой, тут же рухнула бы на пол от напряжения. Вместо этого собираю всю волю в кулак и шагаю в кухню, чтобы поделиться бедой с мамой.

Я нахожу ее притихшей у окна. Она задумчиво смотрит куда-то вдаль.

— Ты ослепла, Ева? — не оборачиваясь, спрашивает. — Где были твои глаза, когда ты согласилась познакомиться с этим мужчиной?

— Я как раз хотела о нем с тобой поговорить…

— Замолчи! — За все свои двадцать лет я не слышала от мамы такого сердитого тона. — Ты вообще видела лицо Амира?! Морду бандитскую! — мама хватается за голову. — Поиграется с тобой и выкинет, хорошо, если здоровой. А если нет? Где нам с отцом тебя искать? В канаве?!