— Именно об этом я и хотела рассказать!

Для начала мне нужно вывести на разговор маму, потом связаться с полицией.

— Неужели ты беременна от него?

— С чего такие мысли? — морщусь. — Конечно, нет.

— Хоть за это спасибо, — расстроено опускает голову. — Сына уже не вернуть… но тебя уберечь надо…

Внутри меня постепенно натягивается палящий и до слез страшный узел тревоги.

— Неужели Андрей умер?

— Нет. Пока, — с укоризной качает головой мама и тоже смахивает слезу. — Приходил вчера. Тощий, как велосипед, больной, всклокоченный. Опять деньги просил. Только невелика ему помощь от двух пенсионеров. Я сомневаюсь, что Андрей сможет пережить эту зиму… и я вместе с ним…

Мой брат на дне. Андрей давно скрывается от кредиторов и, чтобы они его не нашли, вынужден бродяжничать. В квартире родителей или в моей Андрей тоже не может остаться, чтобы не подвергать опасности нас.

— …Так что ты хотела мне сказать?

И вот как поступить? Что я должна предпринять в этой ситуации?! Заниматься самопожертвованием ради Андрея я не собираюсь. Он сам профукал свою жизнь. Маму только жалко и отца. Родители последнее отдавали нам и уж точно не рассчитывали на старости лет к такому сюрпризу.

Однако если у Андрея ума нет, то родители могут положиться на дочь.

— Я говорю, в настоящей любви искать логику бессмысленно. Мы с Амиром не так давно знакомы, но уже стали дороги друг другу, — говорю в итоге не то, что собиралась.

Хорошо, что Лютольф этого не слышит! А то бы я со стыда сгорела!

— От тебя, Ева, я такого не ожидала.

— Я и сама…

— А как же Павлик?

Мама интересуется парнем, наверное, уже бывшим. И немудрено, ведь с Пашей мои родители хорошо знакомы. Мама так вообще в нем души не чаяла. Павел из интеллигентной семьи, все дела. А вот папа, напротив, относился к Пашке как к трюмо в комнате. Точнее — никак. Потому что считал его хлюпиком и ханжой.

— Я не стану обманывать Павла и честно признаюсь.

Мама краснеет от непринятия нашего союза с Амиром, но уже через секунду тухнет, когда слышит шуршания в замочной скважине и ликующие вопли отца. Кажется, папа говорит, что Амир — настоящий мужик. Значит, после отъезда «жениха» скандалу в нашей квартире быть, ведь мнения родителей разделились.

Я вновь иду в коридор и встречаю отца. Амир озирается с недоверием, словно в стенах однушки его поджидает отряд спецназа. Но подозрения Лютольфа не имеют оснований. Я по-прежнему отыгрываю роль любящей невесты.

— Разве ты не растрепала тайну, пока была возможность?.. — удивленно шепчет он.

— Нет, — с трудом выдавливаю, — я принимаю половину условий сделки.

Амир слишком доволен, ведь сценарий опять складывается так, как нужно ему. Криво улыбаясь, он распускает руки и незаметно для остальных задевает меня, как свою девочку, ниже талии. Я передергиваюсь.

…Амир не желает больше и на минуту задерживаться в квартире, а под предлогом романтического свидания вновь хочет увезти меня в закрытый особняк.

— Я согласна стать твоей женой, — шиплю Амиру, когда выходим из пятиэтажки на улицу. — Но о близости и речи нет… Я просто не смогу…

— Вне всяких сомнений.

— Можешь прямо сейчас меня разворачивать и искать другую. Я предупредила.

— Заманчивое предложение… — подводит меня к джипу и распахивает дверь, — жаль, нельзя отказаться, — заталкивает меня внутрь. — Как ты говорила? Возвращайся один в свой ад? Смешно, — произносит без намека на улыбку. — Этим я и собираюсь заняться, только в компании с тобой. Отныне, Ева, ты разделишь мой ад и сполна вкусишь его прелести.

Напоследок я оборачиваюсь и сквозь стекло тонированного джипа вижу, как мама смотрит на нас в окно. Такое ощущение, будто Амир увозит меня на край света, и больше с родителями я никогда не встречусь. От этого горько сглатываю и, шмыгнув носом, утыкаюсь лицом в окно.