После этого выбирает платье себе: зеленое, тоже с люрексом, но не такое открытое. Вот только на ее складной фигурке оно сидит идеально. И поролон ей не нужен.
— А теперь в алкашку! — объявляет она, довольно сверкая глазами.
— Это еще зачем? — недоумеваю я.
Алкашкой тут именуют магазинчик, где из-под полы торгуют конфискованным элитным спиртным. Стоит бешеных денег — которые, кстати, у меня еще остались.
— Как это зачем?.. — вскидывает брови подруга. — А для смелости?
Как бы сильно ни готовилась, суббота подкралась незаметно. Я все еще надеюсь притвориться больной и даже пару раз убедительно чихаю на инглише. Но Машка непреклонна
— Даже не надейся, — зло шепчет она в спину. — Мы идем на эту вечеринку, и точка.
— Я еще у матери не отпросилась, — шепчу в ответ.
— Можно подумать, она тебе запретит. Позвонишь от меня, придумаешь какой-нибудь бред про общее задание. Или пижамную вечеринку. Или еще что. Без разницы, главное скажи, что останешься у меня ночевать.
— А ты как?
— Не волнуйся, у меня есть свои способы.
После уроков идем к Машке. Ее родители живут не так богато, как Светкины, но трехкомнатная квартира в центре обставлена шикарно. Особенно мне запоминается огромный телик в гостиной — чуть не во всю стену. Такой огромный, что у Джулии Робертс можно рассмотреть все мимические морщины.
— Как-нибудь придешь, когда не будет родителей, я тебе другое кино покажу, — хихикает Машка. — Для взрослых: мои наивно думают, будто я не знаю, где они кассеты прячут. Вот там-то точно есть на что посмотреть. До мельчайших деталей. А теперь пошли в мою комнату, хватит на Джулию пялиться. Пора нам самим превратиться в красоток.
Я все еще сопротивляюсь, хотя красное платье и туфли лежат на дне ранца. Из всех новых вещей я пока опробовала только белую водолазку, и то никак не могу привыкнуть. Зачем я вообще купила это платье? Ведь не решусь же.
Или…
— Мам, можно я заночую сегодня у Машки? — спрашиваю в любезно поданную подругой трубку. — Мы реферат пишем и….
— Конечно, ночуй! — восклицает мама, даже не дослушав. — Мы как раз с Семочкой собрались за город к друзьям на шашлыки. Тебе с нами будет неинтересно, а оставлять тебя одну я боюсь. А так и под присмотром будешь и повеселишься.
Ну конечно, мне будет скучно. Скорее это им не хочется брать меня с собою. Волнуется она, как же! Да только и думает, как угодить Семену и повеселиться.
— Да, мам! — рявкаю непривычно по-хамски и бросаю трубку.
Не буду одна?! Хочется кричать и материться — впервые в жизни. Да я все время одна после того, как в нашей жизни появился отчим.
А я так надеялась, что мама откажет…
— Выше нос, подружка! — воркует Машка. — Отпустила же! Радоваться надо, а ты словно кого похоронила.
Поддавшись на уговоры, переодеваюсь в Машкину пижаму и позволяю ей накрутить мне бигуди. Нанести на лицо питательную маску, положить на глаза дольки огурцов. Ну и дурацкий, наверное, у нас обеих вид! Но нам весело.
Для родителей Машки у нас девичник. Мы набираем в комнату вкусностей, включаем громко музыку и «чистим перышки». Ближе к девяти подружка объявляет, что мы ложимся спать. Запирает комнату изнутри и распахивает окно.
— Давай, не дрейфь! — кричит и машет рукой.
Всего-то надо перебраться на соседний балкон. А там нас уже встречает дядя Максим, Машкин знакомый. У нее с ним договор: деньги в обмен на молчание. У него мы переодеваемся в платья, меняем домашние тапочки на туфли и вызываем такси.
— А если твои обнаружат, что нас нет? — немного волнуюсь я.
— Не дрейфь, я сто раз уже так делала, — возражает Машка. — До утра мы с тобой совершенно свободны!