Кошмар! О чем я думаю! Щипаю себя за руку! Что за мысли! Я не должна им восхищаться!

— Что делать теперь? — отвлекает меня от глупостей охранник.

А ведь и правда, что-то надо делать!

— Не знаю, наверное, сбить температуру, — говорю вслух свое предположение.

— Ты тогда пока сбивай, а я шефу позвоню, — и с этими словами выходит из комнаты.

Отлично сказал! Еще бы показал, как и что делать, вообще бы ему не было цены. Вновь трогаю лоб Ромы — да, определенно, он горит.

— Воды, — вдруг еле слышно произносит Молот.

— Пить хочешь? — на мой вопрос никак не реагирует.

Спешу на кухню, а вернувшись, подношу стакан к его губам.

— Роман, слышишь, давай, попей водички!

Ничего, и не реагирует даже, пугая меня окончательно.

Бегу в ванную комнату и, смочив полотенце холодной водой, протираю его лицо. Пальцами трогаю его губы, пытаюсь их увлажнить.

— Эй, Рома, очнись. Не умирай, пожалуйста! — Он как будто слышит мою просьбу и приоткрывает веки. — Слышишь меня? Я принесла воды. Выпей.

Его расфокусированный взгляд медленно скользит по моему лицу, а краешек губ растягивается в легкой улыбке.

— ПравдаЛюба, привет. Давно не виделись.

Я ослышалась? Что он только что сказал?

— Эй, а ну–ка, повтори свои слова! — требую я вслух.

Я все еще не верю, что услышала свое детское прозвище из уст Молота!

Его глаза вновь приоткрываются, и он смотрит на меня, и взгляд сейчас у него отнюдь не Молота, а какой-то незнакомый мне, добрый и нежный.

— ПравдаЛюб, ты как ко мне пришла? А где Юрка?

Последними словами он меня просто добил! Откуда он знает моего брата?!

Взгляд его становится мутным, и он вновь засыпает.

Трясу его за плечи.

— Эй, а ну открой глаза! Слышишь?!

Но парень в отключке и, конечно, мой вопрос оставляет без ответа.

Нет, надо что-то предпринять, чтобы вернуть его к жизни.

Черт, и телефона нет под рукой, чтобы посмотреть, что надо давать в такой ситуации.

Где могут храниться лекарства в этом доме? Как назло, охранник не возвращается. Иду на кухню и первым делом заглядываю в холодильник.

Да, богатые ничем не отличаются от обычных людей и тоже держат лекарства в холодильнике, разница лишь в том, что техника эта у них побольше в размерах и дверей не одна, а две, имеется куча просторных полок, где можно найти диковинные продукты, которые я даже раньше не видела.

Нахожу детский «Нурофен». Смотрю дозировку.

— На такого кабана, наверное, надо весь пузырек истратить, — злобно шиплю, я действительно сейчас очень зла. Никак не пойму, откуда он знает обо мне и брате. Но ничего, я обязательно выясню!

Бегу в комнату. Сначала даю ему выпить воды, глоточек, чтобы понять, сможет или нет. Он словно в бреду, что-то болтает, но слов не разобрать.

Из шприца выдавливаю ему в рот четыре дозировки, и чтобы наверняка — пятую туда же, для верности.

— Эй, Роман! Давай, просыпайся!

Но он не реагирует особо, лишь мычит что-то нечленораздельное.

Да блин, куда этот охранник запропастился?!

Вновь протираю лицо больного влажным полотенцем, причитая вслух:

— Какого ты мне на пути встретился?! Жила себе спокойно! Да, с не совсем нормальными родителями, но относительно спокойно. А сейчас, если с тобой что-то случится?! А?! Привез меня черт знает куда! А ну просыпайся давай!

— Опять язву включила, — вдруг вполне понятно говорит Молот. Возможно, лекарство начало свое действие. Глаза он все еще держит закрытыми. — Ну ты всегда была такой: правду-матку в лицо каждому порола.

Я застыла, выслушивая его откровения. Да что же такое! Да как так! Откуда?

— А еще что скажешь? — осторожно спрашиваю, боясь сбить его с пути, и наклоняюсь к его лицу максимально близко, чтобы разобрать все слова.