— Успокойтесь! Девушка, он болен, вы что творите!

Только понимаю, что меня удерживает охранник и рядом с ним стоит в шоке врач и выговаривает мне:

— Вы с ума сошли! Что вы делаете!

Подходит и вставляет в рот Романа градусник. Тот, пикая, даёт информацию о температуре.

— Тридцать девять и восемь, — озвучивает доктор результат. — Девушка, он тут жарится изнутри, а вы его хотите добить, избивая?!

Открывает свой чемодан, достает лекарство и вкалывает его в руку Молоту.

— Что вы ему давали? — строго спрашивает меня.

— Отпустите, мне надо у него еще много чего спросить! — не обращая внимания на вопросы доктора, продолжаю твердить свое. Брыкаюсь, стараясь вырваться из лап охранника. Пока Роман в таком состоянии, он скажет, просто надо задавать вопросы. Но охранник как клещ вцепился и не отпускает меня.

Врач криво хмурится, осматривает все вокруг, видит и лекарства, что я давала, и влажные полотенца, сам себе о чем-то кивает. Потом вновь набирает в шприц лекарство, подходит ближе и говорит охраннику:

— Держи ее крепче.

— Что? Вы что делаете! Не смейте! — Но меня никто не слушает — игла пронзает мою кожу, и какая-то жидкость попадает в кровь.

— Нет! Вы что творите! — Последние слова даются с трудом. — Что вы мне вкололи?

Перед глазами все мутнеет, ноги и руки вдруг становятся такими тяжелыми, что я не могу ими пошевелить и опускаю вниз. Даже глаза наливаются свинцом, веки тяжелеют, и я закрываю их.

«Что он мне вколол? А как же Алинка?» — это последние мысли, что возникли в голове, а после сознание уплыло во тьму.

14. Глава 14

Открываю глаза и не понимаю, где нахожусь. Потолок не такой, как в моей комнате, да и комната не моя. Оглядываюсь. Где я? И только когда взгляд цепляется за платье, которое лежит на кресле, сознание возвращается ко мне и в голове, как флешбэки, вспыхивают эпизоды моей жизни в этом доме и все, что происходило до того, как я сюда попала.

Вскакиваю с кровати и глазами ищу часы. Они показывают без пяти двенадцать. Выдохнув с облегчением, выглядываю в окно — на улице непроглядная тьма. Алинка скоро должна быть тут. Выхожу из комнаты, иду по коридору. Какое-то копошение доносится из спальни, которую занимает Молот. Хочу пройти мимо, попробовать выйти на улицу и перебраться через забор. К подруге, к свободе. Но любопытство — что б его! — не дает мне осуществить мой план. Заворачиваю в комнату к Роману.

Он все так же лежит в кровати, укрытый одеялом по грудь, а рядом торчит охранник. Доктора нет.

— Очнулась, — с пренебрежением говорит громила. — Ну и концерт ты тут устроила. Я думал, у вас любовь-морковь, а ты его чуть не угробила.

— Он в бреду признался, что изменил, — мелю чушь, чтобы охранника увести от его предположений.

— Хех, теперь понятно, — ухмыляется он и оценивающе проходится по мне взглядом.

— Что смотришь? Думаешь, изменил бы ты такой, как я, или нет? Не слишком много на себя берешь, смотря на девушку, которая принадлежит сыну хозяина? — включаю стерву и заламываю бровь, глядя на него высокомерно.

Охранник смущен, глаза бегают туда-сюда, он переступает с ноги на ногу и уже более дружелюбным тоном говорит:

— Давай, заступай теперь ты на пост, — жестом приглашает меня в комнату. — Док сбил ему температуру и дал лекарства. Если подействуют, то окей. Но все может повториться. Надо следить, чтобы температура вновь не поднялась. Если такое произойдет, срочно вызывай скорую. Даже если будет тридцать семь и два. Это слова доктора. Поняла?

Я киваю. Он уже собирается выходить, как я осознаю, что мой шанс на побег вот прямо сейчас ускользает из рук. Нет! Я не упущу его в этот раз!