Парни обмениваются крепкими рукопожатиями и словами приветствия.

— Добро пожаловать в родные пенаты, брат. — А после незнакомец протягивает руку мне и представляется: — Данияр. А вас как зовут, о прекрасная владелица сердца моего грозного и ревнивого, — игриво подмигивает Молоту, — брата Рамазана?

Три раза «ха!»

Пожимаю ему руку в ответ и говорю:

— Вы так остры в своих эпитетах, всю ночь готовились?

— Вау, вау! А ты не простая штучка, наконец у Ромки проснулся вкус к девушкам, — продолжая пожимать мою руку, проговаривает Данияр, всматриваясь в глаза и пытаясь найти в них что-то, известное только ему. И почему-то меня задевают его слова. Получается, этот братец знает и других девушек, которые были с Молотом раньше. Он их знакомил? Привозил сюда?

— Мой вам совет, обратитесь к онкологу. У вас рак чувства юмора, — хочется уже отделаться от этого парня и пойти прилечь в спальне. Мне нужны силы на побег отсюда.

— Братишка, Ромыч. Где ты ее откопал! Я тоже себе такую хочу! — восторженно глядя мне в глаза, произносит этот тип.

— Там, где взял, таких больше нет, — наконец подает недовольный голос Молот. — И отпусти уже ее руку, она мне нужна. Люба, — обращается ко мне, — помоги выехать с порога, хочу по саду погулять, мне нужно больше дышать свежим воздухом.

Не успеваю среагировать, как Данияр отпускает мою руку и становится позади коляски Молота, берет за поручни и выкатывает того на улицу.

— Зачем же прекрасной Любви давать напрягаться. Я помогу тебе, пока тут. И погуляю с вами, в конце концов, я для этого и приехал.

Кажется, мое первое мнение о нем было ошибочным, и стоит приглядеться к этому парню получше.

Парню лет двадцать пять, явно богат. Одет как обычный современный молодой человек: джинсы в обтяг, светлая футболка и пиджак сверху. Никаких золотых цепей или перстней я не увидела. В одной руке у него мобила от «откушенного американского яблока», а во второй были ключи от машины, которые он положил в боковой карман брюк, когда подошел к Роману.

На лицо вполне себе симпатичный парень, без модной бородки, чисто выбрит, белолицый, с прямым, немного длинным носом, но его он не портит, а скорее придает какого-то шарма. Темные брови и ресницы красиво подчеркивают его светлые голубые глаза, что редкость у людей их национальности, я думаю. Вон даже у Молота глаза карие, светло-карие, если быть точнее. Я это сегодня отчетливо рассмотрела, пока кормила его с ложечки.

Воспоминания о нашем неоднозначном обеде заставили мое сердце биться чаще. Кровь прилила к лицу, и щёки сделались пунцовыми. Приложила к ним ладони и ощутила, что те действительно горят.

Стоп, это неправильно, я должна его ненавидеть, а не смущаться от мыслей о нем! Что за бред!

— А почему у нашей девочки такой яркий румянец? Что за мыслишки появились у нее в голове, когда она смотрела мне в спину, или куда обычно смотрят девчонки, когда от них отворачиваются парни?

Поднимаю взгляд и обнаруживаю, что Данияр выкатил кресло с Романом и уже встал на дорожку по направлению в сад. Теперь он находится от меня в паре метров, что дает мне возможность увидеть его накачанную филейную часть. И, черт побери, я сейчас действительно на нее смотрю.

Молот выглядывает из своего кресла и смотрит на меня, наверное, пытаясь понять, действительно ли я покраснела от вида офигенской фигуры его братца.

— Данияр, никто не запрещает тебе считать себя царем горы, но, прошу, знай высоту своей горки.

— Ох, Ром, надеюсь, вы тут надолго. Хочу поближе познакомиться с твоей пассией, она определенно другая.

— Даня! — взрывается Молот. — Может, уже хватит! Ты же видишь, она на тебя не ведется.