Кто бы это мог пожаловать в такую погоду? Да еще и в десять часов утра?

Отбросив край одеяла, я надела халат поверх пижамы и завязав пояс, сунула ноги в тапочки. Как же не хотелось вылезать из теплой постельки.

Потянулась и пошла в коридор, когда увидела, как мама открывает дверь.

― Сережа? ― удивленно произнесла она, а я приоткрыла рот.

Явился, значит. Интересно, зачем?

― Здравствуй, Тома. Дочка, привет.

Я прищурилась, но не ответила ему на приветствие.

― Здравствуй. Ты…

― Надо поговорить, ― произнес он, закрывая дверь и останавливаясь на коврике.

Надеюсь, дальше порога мама его не пустит.

― Говори, ― пожала она плечами сложив руки на груди.

― Может я хотя бы а кухню пройду?

― Зачем? — это уже вклинилась я, находясь в шоке от его наглости.

― Что значит зачем, дочка? Вы забыли, что эта квартира записана на меня?

― Ты поэтому пришел? ― мама округлила глаза, а я сжала пальцы в кулаки, понимая, что моя ненависть растет по секундам.

― Ладно, если вы такие не гостеприимные, родного отца в дом не пускаете, то я скажу здесь. у меня родился сын и мы не можем жить в однокомнатной квартире. Наташеньке мало места, ребенку тоже нужно больше воздуха.

― Ты что, обалдел? Ты выгоняешь нас из нашей квартиры? Свою дочь и жену?

― Эля, мне бы не хотелось этого делать. И я не выгоняю, а прошу вас съехать.

Моя челюсть едва до пола не отпала.

― Как ты смеешь?

― Ты что совсем с ума сошел? Куда мы пойдем? Ты же знаешь, что нам некуда идти и нет родных в городе.

― Работу найди другую! Сколько можно за копейки вкалывать, ― зарычал отец, одарив маму злым взглядом.

― А ты у нас значит миллионер, да?

― Не миллионер, но давно сменил работу и получаю приличные деньги.

Мама хапнула воздух ртом.

― Интересно. А мы значит были не в курсе. А Наташенька знала?

Я злилась на него! Я была чертовски зла! Он вычеркнул нас из своей жизни, полностью доверив все тайны своей любовнице!

Как же неприятно знать, что все это время мы жили с предателем.

― Эль, Наташа хорошая девушка. Она тебе понравится, и я уверен, что вы с ней подружитесь. Тем более, что у тебя теперь есть брат.

Мои брови взметнулись кверху.

― Как же мне стыдно. Мне так стыдно, что ты мой отец!

― Эль…

― Я ненавижу тебя! Ты и вправду считаешь, что я подружусь с твоей любовницей? Ты вправду так думаешь? Ты предал маму! И думаешь, что я тоже такая же, как и ты? Да катись ты к ней! Ты нам не нужен!

Отец разозлился, только мне было плевать. Я ненавидела его за то, что он сделал, ненавидела его за эти слова. Как он может думать, что я наплюю на чувства мамы и пойду знакомиться с его Наташенькой!

Как же противно, как же мерзко!

Я прошла к маме и обняла ее за плечи. Ей нужна была поддержка не меньше, чем мне. Даже больше. Она двадцать лет своей жизни потратила на этого человека, а он вот так отплатил ей за всю ту любовь и заботу, что она подарила ему.

Бедная моя любимая мамочка.

― У вас три дня, ― произнес отец, смотря то на меня, то на маму, ― собрать вещи и съехать.

― Ты не посмеешь! У нас есть совместно нажитое имущество.

― Да, милая, есть. Ты можешь забрать с собой диван, телевизор, что там еще? Смеситель из ванной и так по мелочи. Только квартира мне досталась от родителей и еще задолго до тебя. Так что, извини, квадраты делить не будем.

― Как ты можешь? Мы же… мы же твоя семья. Ты выгоняешь нас на улицу?

― У меня появилась другая семья, дочка. А ты уже взрослая, тоже можешь пойти работать. Ну ладно, мне пора идти. Девочки, три дня.

Напомнил он и улыбнувшись, вышел за дверь.

Я стояла и боялась пошевелиться. Боялась сказать что‐то лишнее, хотя на языке крутилось множество нелицеприятных слов. И самое приличное это то, что мой отец предатель.