Открыл глаза, едва держась на ногах. Инга стояла передо мной на коленях, довольно улыбаясь, даже не представляя, что отношение к моему оргазму имела весьма посредственное. А мой член все еще стоял и опускаться даже не собирался. Он был голоден, как и я.

Схватил девушку, как пещерный человек, разве что не за волосы, и поволок к дивану. Нагнул над ним, задирая платье. Она не противилась, значит нравилось, то что делаю. Стянул колготки вместе с трусиками и провел пальцами по промежности. И убедился — точно нравится.

— Стой так и не шевелишь, — приказал Инге, а сам отступил к тумбе.

У меня тут был стратегический запас с презервативами. Извлек один, и сгорая от нетерпения рванул упаковку, едва не повредив резинку. Раскатал по всей длине и пристроился позади девушки. Да, я изголодался по сексу, но суть была не только в этом.

Закрыл глаза, и вызвал призрачный образ снова. Уже умышленно и ясно осознавая, что делаю. Хочу ее. И получу. Кто мне помешает?

Провел головкой между влажных складочек, услышав протяжный стон в ответ. Постарался настроиться на другой голос. Обмануться хотя бы на мгновение, что рядом сейчас та, которую хочу, как не хотел никого и никогда. И у меня получалось.

Стал медленно входить, кайфуя от завоевания каждого нового сантиметра. Растягивая под себя и подстраивая.

Но вскоре уже не мог сдерживаться и толкался глубоко и жестко, выбивая из любовницы стоны. Не те стоны. Не та девушка. И ощущения не те. Но если заставить себя отрешиться, если представить ее, то становиться в разы лучше.

Как бы вела себя Эля? Так же стеснялась бы? Или за личиной строгой заучки кроется настоящая развратница. Мне хотелось бы второй вариант. Я всегда любил раскрепощенных девушек. Но сейчас хочу одну конкретную. И ее представлял, когда толкался бедрами вперед.

Инга кончает довольно быстро и я просто мучаю ее в попытке достигнуть вершины удовольствия. Не протестует, а дает мне получить желаемое. Когда это наконец происходит, сперва накрывает эйфорией. Но потом…

Потом приходит осознание. И становиться противно от самого себя. Я только что трахнул одну, представляя, что это другая. Никогда не думал, что опущусь до подобного. И когда Рома рассказывал, как его повело на девчонке, тоже не верил. Тем более я никогда, даже в самом страшном сне не мог предположить, что подобная участь постигнет и меня.

Тельце рядом со мной завозилось, и пришлось отвлечься от мыслей.

— Ты куда? — спросил ее.

— Домой, — Инга пожала плечами, мол, и сам понимаешь.

— Оставайся, — предложил я, — сходим в душ, закажем пиццы. Утром поедешь.

Девушка улыбнулась и кивнула с согласием. Я приобнял ее за шею и притянул к себе. Она не виновата, что в моей голове другая. И не такая как Вероника, которая сперва будет корчить невинность, а потом позволять себя унижать и топтаться по собственному достоинству.

Брюнетка устроилась на моем плече и притихла. А я посмотрел в окно. На ночной город и его огни. И на темный небосвод, на котором не было видно звезд. Где-то там, высоко в небесах, мчался по звездным дорогам мой лучший друг Ромка. Где-то там он останется вечно молодым, с задорной улыбкой и азартом в глазах. Теперь он точно счастлив. А нам, всем тем, кто любил его, придется смириться с утратой.

26. Глава 26

Эля.

Как же я люблю субботу. Не надо никуда вставать рано, особенно если это холодный осенний день. Валяйся себе в кроватке и только на кухню за чаем бегай и за перекусом. Так считала и моя мама. Мы обе любили понежиться в кроватке и обычно по выходным могли спать до обеда. А сегодня еще и дождь накрапывал за окном, и небо свинцовыми тучами опустилось над городом. Лежи не хочу. Так я думала до того момента, пока не услышала звонок в дверь.