Мальтийский рыцарь Ева Арк

Благодаря недавним дождям Сена в окрестностях Берси, пригорода Парижа, снова стала широка и полноводна. Но в августовскую жару вся мелкая фауна попряталась в заросли. Лишь после полудня подул лёгкий ветерок, не принёсший облегчения. Поэтому плеск речной волны и звук уключин вызвал любопытство у белки, угнездившейся в дупле одиноко стоящего дуба. Высунув мордочку, она чёрными глазками-бусинами проводила плывущую лодку и снова спряталась в дупло. Тем не менее, людей, сидевших в лодке, жара, казалось, нисколько не смущала. Девочка лет тринадцати в широкополой соломенной шляпе рассеянно озирала пустынные берега, в то время как два мальчугана, усердно пыхтя, работали вёслами. Неожиданно блондиночка заметила:

– Вот уже Венсенский лес. Пора возвращаться, Роже. Боюсь, меня хватятся.

– Как прикажете, мадемуазель, – почтительно ответил старший из подростков.

Затем он обратился к своему спутнику:

– Жером! Ты слышал, что сказала мадемуазель Камилла? Давай, поворачивай!

Мальчик, словно только дожидаясь его приказа, поспешно утёр пятернёй струившийся по лбу пот и вместе с братом принялся разворачивать лодку. Некоторое время все молчали, пока Камилла вдруг не спросила:

– О чём ты мечтаешь, Роже? Наверно, хочешь стать управляющим, как твой дед?

– Нет, мадемуазель, – не задумываясь, ответил Роже, который был года на два-три старше Камиллы. – Я хочу стать солдатом.

– Почему?

– У солдата всегда есть монета в кошельке. И он никому не подчиняется, кроме своего командира.

– А ты, Жером?

В отличие от брата, двенадцатилетний Жером задумался, после чего рассудительно произнёс:

– Я хочу стать монахом, мадемуазель. Потому что в монастыре, кроме постных дней, каждый день дают фунт говядины и пинту пива или вина.

Отвернувшись от своих спутников, Камилла некоторое время молча смотрела вперёд, а потом вдруг заявила:

– А я мечтаю стать Орлеанской девственницей!

Братья переглянулись, после чего Роже, сплюнув в воду, глубокомысленно изрёк:

– Я думаю, Париж – лучше Орлеана. Хотя девственниц здесь и вправду мало…

– Мадемуазель Камилла имела в виду святую Жанну, – поправил его Жером.

– Ну и какие чудеса совершила эта святая? – недоверчиво поинтересовался Роже.

– Спасла Францию! – ответила ему вместо брата Камилла.

Тем временем лодка, подталкиваемая течением, быстро неслась вперёд и вскоре уже причаливала к берегу. В этот момент там появилась какая-то женщина.

– Вот и Марион!

Роже протянул руку, чтобы помочь Камилле выбраться из лодки, но она, подхватив свои юбки, легко перепрыгнула через борт и, не оглядываясь, пошла навстречу своей няньке. Именно Марион, уроженка Лотарингии, рассказала девушке о подвиге Орлеанской девы, потому что в её краях сих пор хранили память о том, как Жанна д’Арк приезжала к герцогу Рене просить помощи против англичан.

– Что случилось, Марион? Матушка хватилась меня? – поинтересовалась Камилла.

– Ваш батюшка приехал, мадемуазель! – выпалила женщина.

И затем уже более степенно добавила:

– Господин де Нери захотел увидеть своих детей, и хозяйка послала меня за Вами.

Взвизгнув, Камилла бросилась на шею своей няньке и расцеловала её в обе щёки:

– Ах, какое счастье! Наконец-то отец вернулся!

Подняв шляпу с земли, Марион поспешила следом за девушкой.

Во дворе Камилла увидела слуг, разгружавших повозки. Руководил ими пожилой турок с кривым ятаганом на поясе, который был личным камердинером банкира де Нери.

– Рада тебя видеть, Хасан! – воскликнула девушка.

– Ас-саляму алейкум, ханым, – тот усмехнулся в усы.

– А где отец?

– Хозяин пошёл к ханым Сапель…

Кивнув турку, Камилла поднялась на второй этаж, где располагались женские комнаты. При входе в спальню матери она оправила юбку и пригладила волосы, но сцена, открывшаяся там её глазам, была отнюдь не для глаз юной девицы: её родители страстно целовались, не замечая ничего вокруг. Первым порывом Камиллы было на цыпочках выйти из спальни. Тем не менее, Изабель, по-видимому, что-то почувствовала и слегка отстранилась от мужа.

– Что случилось, дорогая? – поинтересовался банкир.

После чего обернулся и, нимало не смутившись, весело произнёс:

– А вот и моя младшенькая!

Камилла любила мать, брата и сестру, но отца она просто обожала. И знала, что тоже была его любимицей. Широко раскрыв свои объятия, Анджело прижал её к груди, а потом неожиданно приподнял и слегка покружил – как в детстве.

– Ты стала уже совсем взрослая, дочь моя! – ласково добавил он, поставив Камиллу на пол.

– Да, нашим дочерям уже пора подыскивать женихов, – поддакнула Изабель.

– Рано им ещё думать о женихах, – возразил банкир.

– Дай тебе волю, так Лоренца и Камилла останутся старыми девами!

Тем не менее, свои слова Изабель сопроводила обворожительной улыбкой, и Камилла поняла, что её мать была безумно рада видеть супруга, который год назад отправился на Сиенскую войну.

– Тогда нужно подумать о жене для Ипполито, – продолжила она спустя мгновение. – Ведь нашему сыну уже скоро девятнадцать!

– Если помнишь, я женился на тебе в двадцать шесть.

Не успела Изабель ничего ответить, как Анджело вдруг добавил:

– Кстати, совсем забыл! Со мной приехал мой племянник Оттавио де Нери. После гибели моего брата Бернардо он остался круглым сиротой, потому я пригласил его погостить у нас.

– Где же твой племянник?

– Я приказал управляющему позаботиться о нём, а сам отправился прямо к тебе, даже не переодевшись с дороги.

– Ничего, скоро обед, вот тогда ты и представишь мне его.

В этот момент в спальню вошла старшая сестра Камиллы.

– А где твой брат, Лоренца?

– Ипполито куда-то отлучился, матушка.

– Странно, мадемуазель д’Эворт тоже не могут найти…

Заметив, что его супруга нахмурилась, Анджело поспешно сказал:

– Посмотрите, какие подарки я привёз вам!

Изабель и Лоренца тотчас, забыв обо всём, приблизились к сундуку, который Анджело открыл собственным ключом. Что же касается Камиллы, то, воспользовавшись этим, она потихоньку выскользнула из спальни со словами: «Я поищу брата!»

Загородный дом Нери в Берси имел два этажа, не говоря уже про хозяйственные пристройки. Однако Камилла направилась прямо в сад. На первый взгляд, помимо мраморных статуй, белевших в специально устроенных для них стенных нишах, там никого не было. Ступая по центральной аллее, девушка вглядывалась вглубь экседр, увитых зелёным плющом. Лишь в конце сада, за живой изгородью, девушка обнаружила своего брата, наблюдавшего за рыбками в садке. В этом занятии не было бы ничего предосудительного, если бы рука юноши не покоилась на талии двадцатилетней Шарлотты д’Эворт, подруги Лоренцы, склонившей голову ему на плечо. При виде Камиллы девушка смутилась, а Ипполито недовольно спросил:

– Что тебе нужно, сестрица?

– Матушка разыскивает тебя, братец…

– А что понадобилось от меня матушке?

– Наш отец вернулся из Италии!

Нехотя оторвавшись от Шарлотты, брат Камиллы поспешил к выходу из сада. Таким образом, девушки остались одни. Следует заметить, что познакомились они в замке Саше, принадлежавшем графине де Оре, тётке Камиллы. Шарлотта жила у неё на правах компаньонки, в то время как члены семейства Нери всегда были в Саше желанными гостями. Месяц назад графиня умерла и тогда мать Камиллы пригласила девушку с братом на лето в Берси. Однако, хотя Камилла не имела ничего против Шарлотты, она не могла понять, что нашёл в ней Ипполито. Ведь та не блистала красотой, и, вдобавок, не могла похвастаться богатым приданым ввиду того, что её отец владел всего лишь одним поместьем в Шампани и был обременён большой семьёй.

Камилла хотела было последовать за братом, но Шарлотта остановила её:

– Мадемуазель де Нери!

– Надеюсь, Вы не подумали ничего дурного? – смущённо добавила она затем.

– Нет, мадемуазель д’Эворт! – серьёзно ответила Камилла. – И поэтому никому ничего не скажу!

Шарлотта облегчённо вздохнула:

– Конечно, я не должна была оставаться с Вашим братом наедине, но Ваша сестра куда-то отлучилась…

– Вы со мной? – после паузы поинтересовалась Камилла. – Отец наверняка будет рад видеть Вас.

– Но, возможно, господину де Нери сейчас хочется побыть со своей семьёй?

– Вы ведь тоже нам не чужая! Ведь Ваша матушка – родная дочь моего дяди, барона де Монбара…

– Внебрачная, – тихо произнесла Шарлотта.

– Не имеет значения, раз мой дядя признал её! Следовательно, мы можем называть друг друга кузинами.

– Вы – добрая девушка, мадемуазель де Нери.

– Нет, добрая у нас – Булочка.

– А где Ваш брат? – затем снова спросила Камилла.

– Гийом, наверно, у себя.

– Его тоже нужно позвать!

Банкир де Нери сидел в гостиной и рассказывал об осаде Сиены своим домочадцам и гостям. Среди последних Камилла заметила бледного рыжеволосого юношу лет семнадцати. Как оказалось, это был её кузен Оттавио де Нери. В сравнении со стоявшим рядом смазливым Гийомом д’Эвортом он показался девушке довольно невзрачным молодым человеком. Сдержанно поклонившись своему новоявленному родственнику, Камилла поспешила занять своё место рядом с сестрой.

Тем временем Анджело возобновил свой рассказ, прерванный появлением девушек.

Независимость Сиены, по словам банкира, давно вызывала недовольство императора Карла V, поскольку она стала убежищем для всех тех, кому удалось спасти от папской виселицы и испанской плахи. В 1552 году сиенцы, заручившись поддержкой короля Франции, восстали и изгнали испанцев, несмотря на подкрепление, которое прислал последним их союзник Козимо Медичи, герцог Флоренции. Узнав о том, что французские войска возглавил его смертельный враг маршал Пьеро Строцци, Козимо объявил войну Сиене. В свой черёд, Строцци привлёк на свою сторону флорентийских республиканцев, которые бежали из-за преследований герцога. К последним решил присоединиться и Бернардо де Нери, брат Анджело, который не забыл о своих корнях. Сначала события развивались в пользу сиенцев, которые совершили несколько набегов на Ареццо, пригород Флоренции. Но в 1555 году они потерпели сокрушительное поражение: пять тысяч трупов французов, немецких наёмников и сиенцев остались лежать на берегах реки Кьяны.