Добравшись до Бактр, стратег тут же отправил в Мароканд посыльных со своим донесением, а сам намеренно остался в столице Бактрии. Понимая, что дознаватели почти гарантированно нашли доказательства его причастности (на самом деле не умышленной) к спасению Валтасар, он решил своей информацией о дастуре посеять у царя хоть какие-то сомнения в истинности их выводов. Но буквально спустя сутки после убытия гонцов, он случайно узнал, что весь архив и канцелярия Александра находится по-прежнему здесь же, и, более того, царская почта из метрополии дожидается его тоже здесь. Причина – партизанская война, развязанная Спитаментом за Оксом, и вызванная этим опасность для передвижения небольших отрядов. «Как бы сейчас пригодился на своей бюрократической должности верный Воруш!» – сокрушался Птолемей, обдумывая план дальнейших действий. Почтовая служба в восточных провинциях полностью сохранилась в том виде, какой она имела при персидском владычестве. Единственно, Александр подчинил её лично себе, доверив оперативное управление своему архиграмму Эвмену. После заговора Филоты, все письма из армии в ойкумену стали тайно перлюстрироваться, а когда это позволило выявить множество неблагонадёжных элементов, канцеляристы Александра начали читать и входящую корреспонденцию. В итоге через некоторое время всех, кто имел неосторожность высказать в личных письмах недовольство царём или просто, жаловался на тяготы службы, свели в отдельный штрафной отряд. Канцелярия стала своеобразной спецслужбой, при которой её почтовая функция ревностно оберегалась и любое стороннее внимание к ней, было поводом для подозрений в попытке сокрыть что-то от перлюстрации. Понимая это обстоятельство, Птолемей сразу отказался зондировать ситуацию через Эвмена или кого-то из его подчинённых. Единственное, он лично принёс ему мешок с письмами от солдат, оставленных в горных княжествах. Используя данный повод, стратег сообщил о намерении убыть через двое суток в царскую ставку в Мароканд, и, между прочим, поинтересовался необходимостью отвезти почту.

– Срочные письма уже отправили, – ответил Эвмен, – а другая корреспонденция подождёт его возвращения. Александр так распорядился. Да и ты знаешь, что сейчас доставка всей переписки разрешена только почтовыми гонцами.

Птолемей рассеянно пожал плечами, делая вид, что его предложение было всего лишь формальностью. Однако Эвмен почему-то хитро улыбнулся и уставился на стратега, явно ожидая от него ещё какой-то реакции. Птолемей попытался скрыть нарастающую тревогу, но предательский румянец на обветренных щеках всё испортил.

– Кстати, тебя дожидается письмо из Египта, – ещё шире улыбнулся архиграмм и вышел в соседнюю дверь, откуда спустя минуту вернулся со свитком.

– Держи, – протянул он пергамент, – письмо от Таис.

Радость от послания смешалась со страхом, что Эвмен уже знает его содержание. Тем не менее, совладав с собой, Птолемей взглянул в лицо собеседнику, пытаясь понять, что скрывается за его ехидной гримасой. Но умудрённый придворными интригами вельможа, бессовестно смотрел в глаза, и в них можно было прочесть всё что угодно.

– Не переживай, – как-то странно доверительно вдруг произнёс Эвмен, – его никто не читал. Оно написано на египетском, а единственного знатока, своего друга Воруша – ты забрал, – и хитрая улыбка вновь пробежал по его физиономии. – Кстати, где он? Готов его взять себе заместителем… если, конечно, ты согласишься.

– Он возглавил часть экспедиционного отряда, который вернётся позже, – максимально непринуждённо ответил Птолемей и, чуть повысив голос, тут же продолжил: – Разве Александр распоряжался перлюстрировать личную почту своих ближайших друзей?