– Ты поэтому предпочитаешь ловить рыбу ночью? – поинтересовался Дима.

– Твой дедушка любил рыбачить ночью, – ответил отец. – Вот и меня приучил к этому.

– А чем ночная рыбалка лучше дневной? – разматывая удочку, полюбопытствовал Дима. – Днём хорошо видны поплавки, и когда рыба клюёт по ним, видно.

– Может быть, – доставая из рюкзака вещи, усмехнулся отец. – А вот для меня вся прелесть рыбной ловли не в созерцании поплавков. Ещё с вечера, когда светло, я рыбачу с помощью поплавков. Но это так, баловство одно. Мелочь донимает, и крупная рыба редко подходит. А вот ночью я ужу рыбу без поплавков, «на дно». Ночью мелочь не клюёт, а вот крупная рыба… Для неё наступает самое время для жора.

Определившись с местами лова, отец и сын забросили удочки в воду затона и притихли в ожидании поклёвок. Некоторое время они сидели в напряжённом «рыбацком» молчании. И над затоном висела тишина. Ни ветерка, ни щебета птиц, не всплесков резвящихся рыб.

Вдруг поплавок одной из удочек Скоробогатова-старшего сначала шевельнулся, затем лёг на бок и заскользил по водной глади к островку камыша, росшему слева.

Олег быстро снял удилище с рогатки, но подсекать клюнувшую рыбу почему-то не спешил.

Весь напрягшись и затаив дыхание, Дима смотрел то на плывущий к камышам поплавок удочки отца, то на него самого, не обращая внимания на дремлющие в воде затона свои снасти.

– Папа, упустишь?! – не выдержав, выкрикнул он. – Сейчас рыба сойдёт с крючка.

Но отец выждал момент, когда поплавок пойдёт ко дну, и резким движением подсёк рыбу. Затем он подтянул улов к берегу и вытянул из воды на сушу большого, отчаянно прыгающего голавля.

– Спешка нужна только при ловле блох, – подмигнул он сыну, снял рыбину с крючка и бросил в садок.

Затем, при помощи другой удочки, отец быстро наловил еще с десяток мелких рыбёшек и, на так называемых живцов, расставил вдоль берега закидушки.

– А вот теперь будем ждать поклёвки какого-нибудь речного гиганта, – сказал он, цепляя к донкам колокольчики. – На крючок зацепится и нам позвонит, на уху попросится.

Уже скоро поплавок на удочке отца ожил и пришёл в движение. Замолкнув на полуслове, Олег схватился за удочку и, сделав подсечку, начал осторожно выуживать рыбину.

– Сынок, подсак хватай! – скомандовал он. – Как подтяну ближе, так сразу подхватывай её и на берег выбрасывай!

Рыбина на крючке отчаянно сопротивлялась. Кругами, со свистом, леска резала воду. То отпуская, то вновь подтягивая попавшегося на крючок гиганта, отец измотал его и подтянул к берегу.

Изнемогая от желания ввязаться в борьбу отца с упорно сопротивляющейся «добычей», Дима пританцовывал в нетерпении, размахивая, как веслом, подсаком. Когда отец подвёл так и не соскочившую с крючка рыбину к берегу, он дрожащими руками подхватил ее и выбросил на берег.

Крупночешуйчатый, с маленькими глазками «медный» сазан бушевал в траве. Когда он затих, отец покачал головой:

– Куда же поместить этого «вепря»? Килограммов на пять потянет, если не больше. Наш садок немаленький, но сазан в него не влезет.

Выход из ситуации нашелся быстро. Из недр бездонного рюкзака отец вытащил пустой мешок. Уложив в него сазана, крепко завязал горловину и бросил рядом с садком в воду. Оказавшийся в надёжном «плену» богатырь заплескался и забушевал.

– Ну вот, на этом наш улов можно посчитать удачным и вернуться домой, – с улыбкой посмотрел отец на Диму. – Так что делать будем, сынок?

Мальчик взглянул на неподвижные поплавки своих удочек и с завистью подумал: «Тебе можно и возвращаться, папа. Вон какую рыбину выудил, загляденье. А я…»

Увидев, что поплавок удочки отца снова скрылся из виду, он, позабыв обо всём на свете, крикнул: