– А дети? Почему Пузик и Джаконда таскали за собой детей? – поинтересовался Сапожников. – Для диверсионной группы это обуза, не так ли?

– Это смотря для какой группы, – уныло отозвался с заднего сиденья Кирилл Матвеевич. – Пузик и Джаконда не женаты однозначно. Они напарники на время командировки. А дети – их прикрытие. Семья беженцев не может бежать из Донбасса без детей. Во время нашей встречи Корсак обмолвился, что ребят взяли «напрокат» в одном из детских домов Киева и теперь когда выполнившая задание семья распалась, их вернут обратно.

– А вернут ли? – усомнился Сапожников. – Детки теперь опасными стали. Они не понаслышке знают, чем занимались в России их бедовые «родители».

– Вот и я в том сомневаюсь, – поддакнул Кирилл Матвеевич. – Девочки и мальчик, взятые «напрокат», скорее всего, безродные и бесхозные. От них избавиться проще пареной репы, и искать их никто не будет.

– Господь дал, Господь взял, – вздохнул сокрушённо Сапожников. – Что хуже всего, несчастные детишки на украинской территории, и помочь мы им ничем не сможем.

– Такова подлая жизнь, – дрогнувшим голосом посетовал Кирилл Матвеевич. – Ты бы их видел, Виталий Валентинович. Несчастные, потерянные, ходят, побираются по вагонам поезда.

– Кстати, а почему Пузик и Джаконда заставили их попрошайничать? – вдруг заинтересовался Сапожников. – Ты же мне рассказывал, что какая-то семья отдала им свои съестные запасы, да и ты тоже.

– Зри в корень, как говорил Кузьма Прутков, – хмыкнул Безбородько. – Дети не побирались в полном смысле этого слова, они работали. Они ходили по вагонам и попрошайничали, а тот, неизвестный, который тайно сопровождал Пузика и Джаконду в их дальних странствиях по территории России, весь процесс украдкой фотографировал. И я не удивлюсь, что уже завтра или послезавтра центральные газеты Украины подымут вой, «как в России людям живётся плохо»! А ещё через день в западных газетах появятся более зловещие разгромные статьи с фотографиями побирающихся детей и c заголовками: «В России живётся хуже некуда, особенно детям»!

– Да, скорее всего, так и будет, – усмехнулся Сапожников. – Но-о-о… Ты мне сказал, что СБУ готовит какое-то особое задание для тебя. Хотелось бы услышать на сей счёт твоё мнение.

– Если хочешь, то слушай, – вздохнул Безбородько. – СБУ с помощью заокеанских «друзей» готовит на территории России серьёзную акцию провокационного характера. Корсак сотрудник ЦРУ. И если он уже здесь, в Меловом, собственной персоной, значит акция должна быть громкой.

– А почему он снова тебя взял в дело? – задал вполне резонный вопрос Сапожников. – Ты же предполагаешь, что он тебе не доверяет.

– Нет, я не предполагаю, а утверждаю, что всё обстоит именно так, – сказал Безбородько. – Мне дано задание обосноваться на месячный срок в Чертково, а другую, особенную часть задания, Корсак обещал сообщить при следующей встрече.

– Так, это я понял, но вопрос не в этом, – покачал головой Сапожников. – Я спросил, откуда у тебя такая уверенность, что тебе не доверяют? Тебя же снова привлекли участвовать в каком-то, видимо, очень ответственном деле?

– Опыт и интуиция одновременно мне галдят, что меня готовятся крупно подставить, – высказал своё мнение Кирилл Матвеевич. – Видимо, на этой подставе всё и строится. Но, самое главное, всё должно произойти здесь, в Чертково, и, как я понимаю, уже скоро.

Несколько минут они молчали, сидя в салоне машины и думая каждый о своём.

– Ну что, если у тебя всё, нам пора разбегаться, – взглянув на часы, сказал, обернувшись, Сапожников. – Мне ещё надо…

– Подожди, не спеши, – озадачил его Безбородько. – У меня ещё одно дельце к тебе имеется, Виталий Валентинович. Я не знаю, каким боком оно связано с планируемой СБУ операцией, но… Считаю, что ты в первую очередь должен знать об этом.