– Гениальные армяне. Сейчас раскрою тайну, моя мать – армянка, и я знаю армянский.

– Да ну! По тебе не скажешь. Темные курчавые волосы, карие глаза, волосатая грудь, слабость до слабого пола… Нет, ты совсем не похож на армянина.

– А мне говорят, что я на европейца похож.

– Все европейцы – эмигранты.

Он включил Imagion Dragons – Believer.

– Такое ощущение, что ты мой плей-лист крутишь. Если бы я твой предварительно не посмотрела, подумала бы, что ты просто с моей страницы аудиозаписи крутишь.

– Не, эти группы я сам обожаю. Pain! You break me down, you build me up, believer, believer, – начал он подпевать.

У Ильи была привычка всё время напевать, при этом у него совершенно не было слуха. Его это не останавливало. И получалось у него корёжить песни очень даже обаятельно. Это смотрелось мило. Иногда даже напоминало фальцет Джастина Тимберлейка, которому медведь неожиданно наступил на ухо.

– Pain! You break me down, you build me up, believer, believer, – не унимался Илья.

Я опустила его курчавую голову в воду с пеной. Когда он вынырнул, произнёс, утирая глаза:

– Я надеюсь, это из-за того, что я плохо пою, а не из-за того, что я сегодня был плох.

– Нет, ты был хорош.

– Не сомневаюсь.

– Ха, какая уверенность! Может, это из-за того, что у меня больше года не было секса. С голодухи, знаешь ли, и уксус сладкий.

– Больше года?! Серьёзно? Как так можно! Сейчас продолжим! Только ещё один секретный факт про меня.

Он показал мне свою ладонь с шестым пальцем. До этого момента я действительно так и не заметила, хотя обычно я очень внимательна. То ли он привык это скрывать, то ли я просто слишком много думала о себе.

– Не знаю, чего же про себя такого сказать и показать. Про рост ты и так знаешь. Я иногда слушаю Женю Белоусова.

– Я тоже, представь себе! Девчонка, девчоночка, темные очи, я люблю тебя, девочка очень.

– Только не включай!

Но он уже нашёл трек и включил его на полную громкость.

– Это точно лучший день рождения в моей жизни.

– Не сомневаюсь!

Он приблизился ко мне, и мы начали целоваться.

Денис этим утром был явно не в духе: он простыл, у него срывались несколько заказов, Анна Георгиевна требовала с него оплату. Анна Георгиевна была нашим вторым администратором. Её побаивались и жильцы, и уборщицы: она маниакально преследовала всех, кто не мыл за собой посуду, находила их по камерам и штрафовала. Про таких женщин говорят «с ней не забалуешь», «с ней шутки плохи», «внимание, приближается». И она ввела одну систему: должников у нас не выселяли, а предлагали впредь платить напрямую администратору и по двести рублей в сутки. Но койка-место таким жильцам предоставлялись только если были в наличии, а в в хостеле частенько всё было забито под завязку. Поэтому горемыки ночевали на диванах в холе или засыпали перед компами. И эту ночь Денис провёл, как раз, в кожаном кресле. Это его разозлило ещё больше.

– Если завтра не будет оплаты, можешь не возвращаться, – угрожала ему Анна Георгиевна, когда мы завтракали на кухне.

– Я и так хочу уже съехать отсюда.

– Скатертью дорога!

И она пошла искать новую жертву. Анна Георгиевна всегда «жаждала крови».

– Я слышала, как ты храпел, – сказала я Денису, – Просто как бульдозер. А потом резко перестал.

– Я болею, блин. И из-за этого сегодня не смогу поехать на заказ. А деньги давно растратил все.

– Да, рассчитывать ты не умеешь, это факт.

– Вчера вообще был отвратнейший день. Пошли покурим, расскажу!

На кухне был вездесущий Валера, у которого «ушки всегда на макушке». Мы решили не рисковать и пошли курить за хостел.

– Вчера мне пришлось с двумя мужиками сразу. И заказчик не предупредил об этом. Я полтора часа добирался до Балашихи, приехал, и он такой: «Нас двое. Но мы заплатим больше». Я: «Ладно, ок». Они были под какой-то дрянью, богемные хипстеры, художники кажется или дизайнеры, не знаю, правда, почему они в Балашихе базируются. В общем, один у меня отсасывал, а второй долбил в задницу. Я чувствовал себя, как…