Цзя Ли очень хотелось ее рассмешить, но он, как и всякий мальчик, боялся потерпеть фиаско.

В тот день после учебы он увидел в ящичке на проходной письмо для Линь Пин. Он так обрадовался, что внутренне возликовал, незаметно подобрал письмо и устремился в больницу. Когда он вошел в палату, папа как раз увлеченно болтал с другим пациентом. Они выглядели как новоиспеченные друзья, поэтому не обратили на Цзя Ли никакого внимания. Тот улыбнулся и тихонько перебежал в соседнюю палату, где сказал Линь Пин:

– Эй, хочешь письмо?

– Ты ведь не почтальон! – немного сердито сказала она, слегка нахмурив брови.

Заинтригованный, Цзя Ли помахал конвертом, но она вдруг ловко выхватила его у него, повернулась спиной и стала читать. Кто бы мог подумать, что это письмо не подарит ей ничего, кроме печали. Она выглядела подавленной и еще долго сидела спиной к Цзя Ли, плечи ее подрагивали. Обернулась она лишь тогда, когда за ним пришел папа. В это время нянечка принесла ей еды. Она была такой старой, что даже разогнуться не могла. На ней был старомодный халат на завязочках, как у китайцев XIX века.

– Пинпин! Они сегодня вместе пообедали, я тебе покушать принесла!

Нет ответа.

– Пинпин, ну ты и упрямая! – заворчала нянечка. – Сама знаешь, какой человек твоя тетя. Будешь так убиваться – себе же хуже сделаешь.

По-прежнему никакого ответа, лишь видна гордая и одинокая спина Цзя Ли видывал тетю Линь Пин. Это была белолицая женщина в маленьких очках с толстыми линзами и накинутом на плечи меховом пальто. Наверное, когда она вечером выходила на улицу, ее принимали за пантеру. Вместе с ней в больницу приходил дядя Линь Пин – упитанный мужчина средних лет, одетый весьма изысканно. Они словно наносили племяннице визит вежливости: садились, произносили несколько фраз, доставали пакет с фруктами, ставили его на стол и уходили прочь. Словом, держались они так холодно, что после их ухода не оставалось ни капли тепла и вообще ничего, кроме фруктов.

Никто не трогал этот пакет, он так и лежал запечатанным. Кто-то из пациентов знал о жизненных обстоятельствах Линь Пин, говоря, что ее родители вместе с младшим братом отправились в поисках лучшей жизни за границу. Каждый месяц они присылали дяде Линь Пин щедрые алименты, а самой девочке всякие модные вещицы, но у нее сложный характер, она плохо ладит с другими людьми.

Она действительно была немного чудной. Цзя Ли пытался с ней поговорить, но отвечала она всегда с неохотой. Как-то раз мальчик сказал ей:

– Слушай, я знаю, каково это – болеть. Во рту все время горько, как от таблеток!

– Ты ведешь себя как маленький! Явно только-только в среднюю школу пошел, – сказала Линь Пин. Никакого уважения к другим!

После нескольких попыток поговорить с ней Цзя Ли наконец отказался от этой затеи и даже начал немного остерегаться. Неприветливые девочки ему не нравились. Он стал ходить в больницу раз в два дня, и то только для того, чтобы проведать папу.

В тот день Цзя Ли снова пришел к папе – тот выглядел бодро. Попав в больницу, он стал гораздо снисходительнее к Цзя Ли. Мальчик перебросился с отцом несколькими фразами, а затем он попросил его возвращаться домой и заниматься делами. Во дворе больницы Цзя Ли вдруг натолкнулся на укутанную теплым шарфом Линь Пин.

– Привет! – первой заговорила она.

Цзя Ли был приятно удивлен и поверить не мог, что это настоящая Линь Пин.

– В прошлый раз ты принес мне письмо от родителей, а я и поблагодарить забыла! – сказала девочка. – Я очень благодарна тебе.

– Ну что ты, что ты! – сказал Цзя Ли. Он, как и папа, не любил, когда его благодарят, словно ему дарили слишком дорогой подарок. – Друзья должны помогать друг другу.