Позже, в институте, худой утончённый очкарик Серов наконец стал пользоваться тем особым расположением слабого пола, который оказался для него пожизненным крестом. Чем уж он так нравился женщинам, сказать трудно. Ни мускулистых рук, не широких плеч, да и роста только чуть выше среднего. Но что-то было в его облике… Все мы в основной массе крестьянские дети, у всех в третьем-четвёртом поколении отыщутся бабушки и дедушки из деревни, и у Юрки они были тоже. Но всё же выделялся он среди простых, круглолицых и ширококостных парней. Может, прав был старший Серов, когда врал, что их род по маме восходит к пленному французу, переселённому в Оренбургскую губернию после наполеоновского нашествия?

Как бы то ни было, женщины любили его. А очки ему служили необходимым атрибутом. Без очков он выглядел… простовато. Поэтому, даже когда появилась возможность провести коррекцию зрения с помощью лазерной хирургии, Юрка наотрез отказался. Очки – это очки! Очки – его имидж. Имидж загадочного, умного и утончённого собеседника. А имидж – всё, жажда – ничто! Или наоборот? Всё равно дурацкий слоган.

Похороны, конкурсы, праздники, выяснение отношений с Соней, незамедлительно последовавшее за Юркиным неосторожным поведением на конкурсе, взбалмошный характер северной весны, влюблённость и страсть – всё обрушилось на несчастного Юрку и дало вполне предсказуемый результат: у Серова случилась депрессия.

– …Я правильно поняла, мы завтра не встречаемся?

Любовники сидели в кабинете веб-группы, Светку унесло на планерку, и Серов, прознав об этом, притащился к Женьке вампирствовать. Был он смурной и загадочный.

– В смысле не встречаемся? – попытался закосить под дурачка Юрка.

– В прямом! В смысле нашей интимной встречи вдвоём, тебя и меня без посторонних, возможно без нижнего белья. В смысле свидания, Юра! Чего непонятного?!

Ставрова проводила Андрея и Ваню в Ростов и теперь осталась с котами, собакой и дочкой Аней. Коты с собакой не в счёт, Аня сутками пропадала у Яблочкиных, так что Женька чувствовала себя одинокой, свободной и сексуальной.

– Ты же сам предлагал встретиться, ещё когда у Лидочки были. Кстати, где всё-таки та комбинированная картиночка? Ты мне её вчера показывал. – Под разговор она пыталась ещё и работать. – Я бы её на сайт-то вставила…

Юрка прилёг щекой на прохладный стол и закрыл глаза:

– Кажется, я её вчера грохнул…

Юрка завёл общий ресурс, куда они выкладывали интересные материалы, которые попадались в интернете.

– Ну вот… А она мне понравилась…

Женька продолжала править в компьютере, интенсивно двигая мышкой и стуча по клавиатуре. Нервно двигая и нервно стуча. Стуча и двигая… Нервно!

– Молчим? – Юрка пошёл в бой, вампирствовать на молчаливом корме было неэффективно.

– Не знаю…

– Ты же не любишь молчать.

– Не знаю, что говорить-то? – Женька повернулась к Юрке и посмотрела на него со злой усмешкой. – Я спросила. Ты ответил. Я поняла… Вот и ладно, вот и хорошо…

Она развернулась и вновь принялась стучать по клавиатуре.

– Если тезисно, – Юра поднял голову и сел, откинувшись на спинку, – я с огромным желанием провёл бы завтра с тобой время, даже всё равно где: здесь, у тебя, у меня… Даже всё равно как, в нижнем белье или без оного… Но мне, наверное, пока не хочется свидания… как бы сказать… в полном смысле этого слова. Если хочешь, да, я боюсь. Боюсь, не окажется нужного настроения и я буду неискренним, буду врать.

– Ладно! – кивнула Женька. – Ладно… Хорошо! Подождём, когда все исполнятся искренности и станут соответствовать моменту. Чем чёрт не шутит, глядишь дождёмся. Забавно… Пока Андрей Иванович был тут, у меня было два мужика – перебор, уехал – не стало ни одного.