Тот факт, что даже в обеспеченных домах находили повторное применение старому тряпью, а некоторые люди не владели ничем, кроме надетой на них одежды, подтверждает, насколько ценны были вещи для их владельцев. Это нужно принимать во внимание, изучая, как часто люди обращались к магам с просьбой отыскать потерянное. И это же объясняет, почему Джон Сомер, рабочий из города Морпет на северо-востоке Англии, в 1570-х годах поручил «женщине из Ньюкасла» вернуть его украденную рубашку. Он заплатил за ее услугу четыре пенса – примерно половину дневного заработка, но заменить рубашку вышло бы дороже. От нее, вероятно, зависело, холодно Джону или нет, респектабельно он выглядит или убого. Вполне вероятно, что она была его единственным запасным предметом одежды[8]. К счастью, магия, похоже, сработала: рубашка чудесным образом нашлась через несколько дней.

Кроме того, необходимо было учитывать вопрос репутации. Поскольку подавляющее большинство людей жили в сельской местности, семьи объединялись в небольшие общины, состоящие из нескольких мелких хозяйств. В большинстве деревень все знали друг друга, и соседи были первыми, к кому обращались за помощью. Поэтому оставаться на хорошем счету или иметь незапятнанную репутацию представлялось крайне важным, чтобы жить благополучно. Бездельников, пьяниц и воров просто обходили стороной. Если у семьи наступали трудные времена, пережить их она могла в основном благодаря доброй воле местной церкви и соседей. Они помогали продуктами питания и дровами, одеждой и лекарствами, а также рабочей силой (например, в ремонте или возделывании земли). Утрата этого расположения имела очень серьезные последствия, и жизни членов семьи оказывались под угрозой.

Церковные старосты постоянно находились в поле зрения людей и многим рисковали, если им вдруг не удавалось справиться со своими обязанностями. Они избирались общиной и, как считалось, отличались добросовестностью и надежностью. Потеря ценного имущества могла разрушить тщательно оберегаемую репутацию. Это бы сильно повлияло на их статус (а старостами были почти исключительно мужчины), снизило их влияние в принятии тех или иных общественных решений и навсегда изменило их положение в глазах соседей. Так что неудивительно, что церковные старосты в Тэтчеме были готовы пойти на все, чтобы вернуть алтарное облачение. Как бы отреагировали жители деревни на известие, что эти люди умудрились его потерять, да еще если бы узнали, что в общине появился вор?[9] Тот факт, что ведуны были специалистами по поиску потерянных или украденных предметов, говорит и об их репутации. Авторитет и власть мага зависели от того, насколько успешно ему удавалось помогать людям до этого. Никто бы не стал обращаться к человеку с репутацией шарлатана.

Питер ван дер Хейден, по мотивам Питера Брейгеля – старшего. Кейснидер, или Маллегемская ведьма

1595–1633. The Rijksmuseum

В 1390 году у леди Констанции Диспенсер, графини Глостер и внучки короля Эдуарда III, украли ценную вещь: алую мантию с отделкой из «поддельного горностая» (белого меха из зимней шкуры рыжих белок). Констанция рассказала о пропаже ведуну по имени Джон Беркинг. У нас нет информации, откуда она его знала, возможно, его порекомендовал ей кто-то из прислуги. Так или иначе, Беркинг заверил графиню, что «хорошо разбирается в заклинаниях и искусстве магии» и легко сможет отыскать вора[10]. Его слова настолько впечатлили Констанцию, что она порекомендовала Беркинга своему отцу, Эдмунду де Лэнгли, герцогу Йоркскому. Тот охотно поинтересовался судьбой двух серебряных блюд, недавно пропавших из его дома в Стрэнде (в то время – район на окраине Лондона). Беркинг сосредоточил все силы на этой задаче и объявил виновными трех человек: Джона Гейта и Роберта Мисдена, которые, по его словам, взяли мантию Констанции; и Уильяма Шедевотера, который служил Эдмунду и был ответственен за пропажу серебра. Как и следовало ожидать, троих мужчин схватили, жестоко избили и заключили в тюрьму за предполагаемые преступления. Им также приказали поклясться, что они «никогда [снова] не подойдут ближе чем на десять лье к покоям нашего лорда, короля, герцога Йоркского… или герцога Глостера [т. е. леди Констанции]». Иными словами, им пришлось покинуть свои дома и никогда не возвращаться в лондонский Сити и его окрестности. Это было невероятно суровое наказание, учитывая, что ничего из украденного у подсудимых не нашли: все доказательства основывались на заявлениях ведуна и влиянии его знатных клиентов.