О, он первый в вопросах дворцовых интриг. Даром что бастард. Чуть не единственный обрадовался, когда я отказался от права наследования в пользу младшего брата. Стал «изгоем» в своей семье. Конечно, сам-то он с рождения не у дел. Его мама, моя родная тётка, так активно претендовала на трон, что заимела ребёнка от лорда-канцлера: и взятка, и подспорье – наличие будущего преемника могло повлиять на выбор правящей королевы, моей бабушки. Только вот обман быстро вскрылся, поскольку новорождённый унаследовал от родного отца эльфийские уши…

Вообще Ульм парень неплохой, клуб вон основал. Девчонки на нём горстями вешаются: тонкие черты лица, ладное тело, умение сладко говорить и петь делают своё дело. Но уж очень любит подчеркивать, что я прощелкал своё светлое будущее и страдаю ерундой, прозябая в Академии. Ничего-то он не знает.

– Глупости не мели, – бросаю коротко, но в поднятой теме вижу повод рассказать про Агнесс. – Ректор доверил мне кураторство над новой студенткой. Она слепая, и…

– Поцелованная Тьмой будет с нами учится?! – подает голос Пшенко, пухленький, добродушный, но весьма суеверный и медлительный парень. Именно с ним до победного я делил комнату, и оттого привык вставать дважды: подтолкнуть к сборам его, затем собраться самому. – Это что же, напоследок сплошные хлопоты-невзгоды судьба уготовила?

– Нет, она первичка. И очень талантливый маг. По правде сказать… – В этот момент со стороны входа раздаётся короткий вскрик и глухой стук, как от падения тела, и я сглатываю. По шее скользит капля пота: Агнесс близко.

– Кого там нелёгкая принесла? – хмурится Ульм. – Стефан только завтра приехать грозился.

Стефан – самый шумный из нашей компании. Его появление обычно сопровождалось оркестром, пёстрыми лентами и танцем слонов. Не пропустишь, даже если захочешь.

– Голос был девчачий, – как всегда безэмоционально комментирует Фил и ковыряется в ухе. Бледный, тощий, молчаливый, как воплощение смерти, он побуждал прислушиваться к своим словам.

– А ведь точно. – Ульм щурится, и непонятно: к худу или к добру.

– По правде сказать… – снова начинаю, надеясь успеть предупредить о гостье, но судя по присвистыванию и хаотичному погружению-высовыванию из воды – поздно.

Агнесс наверняка тоже поняла, что достигла людей и произвела должное впечатление. Боюсь оборачиваться, чтобы не умереть со стыда. Неважно, видит или нет, ситуация крайне неловкая и даже, пожалуй, компрометирующая. Застань кто из преподавателей девушку в окружении полуголых парней, без нотации бы не обошлось. Тем более ей всего шестнадцать, а тут здоровые двадцатилетние лбы, за исключением Фила. Он второкурсник.

– Пусть солнце сияет над вами, други! – звонкий голос разбивает неловкую тишину. – Прошу прощения, что явилась без приглашения. Очень меня заинтриговало название вашего клуба.

– Да? И кто же тебе рассказал про наш клуб, поцелованная Тьмой? – На руках Ульма вспухают вены, а в бочке начинает бурлить вода: то ли зол, то ли возбуждён. Он имеет предрасположенность к стихии огня, только вот из-за королевской крови магия часто выходит из-под контроля.

На обращении «поцелованная Тьмой» Пшенко охает и погружается в бочку чуть не по макушку, наверняка вспомнив какое-нибудь предание. Хотя Агнесс не рыщет глазами, стоит спокойно. Беспокойно оглядываю её наконец, помня про звук падения, и с одного бока форменные жилетка-кофта и юбка кажутся потемневшими.

– Господин Йоль, – неожиданно для меня врёт Агнесс, – сказал, здесь собираются все, кто не вписывается в общество. Но кто может быть полезен другим, удивить четырьмя видами магии или искусства. Поэтому я пришла.