Самих гонок Феликс видеть не мог — они были прикрыты мороками. Но видел, как готовились к старту участницы.

Жорж, обещавший быть рядом, встретил пару знакомых магов, с которыми учился в Университете Штормов. Мгновение и все трое растворились в толпе без единой капли волшебства — московский магический люд и нелюд был в богатом ассортименте: сновали тут и сям, болтали, обнимались, приветствовали друг друга и перемещались так скоро, что моргнешь — и лица перед тобой уже сменились.

Спокойно стояли только участницы гонок — ведьмы.

Все с длинными, напоказ, волосами, переплетенными в тугие косы — знак большой силы и власти, доступный немногим.

Феликс уже знал: здесь, на гонках, могут быть только старшие сестры, — женщины, получившие силу семьи по праву старшинства. Младшим детям оставалось совсем немного магии — хватало зажечь свечи по вечерам, сварить простенький омолаживающий крем и видеть то, что не видно людям.

Мётлы, традиционно заряженные ведьмой, могут лететь и нести на себе даже не мага. Но заряда надолго не хватает — любой метле нужна подпитка.

Только старшие сестры издревле имели достаточно сил, чтобы подстегнуть свою метлу в долгом полете, влить в нее свою магию и не упасть на землю.

Когда-то гонка имела серьезное значение: мирным способом позволяла выявить главу ведьм, самую сильную, — Старшую из старших. В те времена гонка шла на измор — выбывающая падала вниз, часто — разбивалась насмерть, опустошенная, изнеможенная, неспособная смягчить удар. Побеждала та, что останется последней.

Со смертью старшей сестры семейная сила переходила к следующей по старшинству. Прибавлялась к тому, что уже у нее было. Каждый год в составе участниц бывали перестановки.

Чтобы избежать склок и обид, неизбежных в женском обществе, для поддержания равноправия и честности, титул подтверждали раз в год, на Ивана Купалу.

Раньше гонка позволяла новый сестрами показать себя и, возможно, возглавить Старших сестер.

Сами ведьмы для простоты звали Старшую из Старших сестер просто «та самая Старшая» или «Старшая Сестра», но с таким уважением в голосе, что сразу становилось ясно, о ком речь.

— Раньше? — спросил тогда Феликс.

— С концом Средневековья гонка стала бессмысленной, — сказала ему тогда Зинаида, — мы храним её как традицию, повод встретиться и повеселиться.

— Почему? Отменили за ненадобностью? — Феликс недавно прочитал, что полёты мётлах потеряли популярность с появлением сети пространственных дверей — артефактов более простых в использовании, удобных, быстрых. Но сами мётлы никто не отменял — многие все ещё пользовались ими для перемещения на короткие расстояния, на длинные же проще было открыть ближайшую дверь, чем часами (а то и днями) трястись по воздуху наперегонки с гусями и самолетами.

О том, почему упразднили титул Старшей из Старших в книге про мётлы ничего не было.

«Может, это в какой-то другой?»

Он уже понял, что за свою жизнь, вероятно, не сможет прочитать всех книг, положенных магам, живущим значительно дольше.

— Нет. Титул жив, но он у той, — она улыбнулась, — равных кому нет.

— Со Средневековья? — вокруг было шумно, Феликсу показалось, что он ему послышалось.

— Нет, но в её семье… — Зинаида заметила, что стажер почти кричит, провела тонким пальчиком с острым ноготком по его щеке, звуки гудящей толпы стихли, — в её семье вся огромная сила передается полностью и без остатка одной дочери. Соревноваться с ней бессмысленно и Старшая Сестра теперь всегда из этого клана.

Феликс хотел узнать побольше, но Зинаида приложила пальчик к губам, покрытым бархатистой алой помадой. Жест означал, что тема была закрыта и говорить о ней ни с ней, ни с кем-то еще Феликсу не стоит.