Но свивайте вы гнёзда свои,
Но высиживайте соловьят!
Отлетевшие души живых,
Неживых – слышат вашу весну,
И тревоги исполненный миг
Не способствует вечному сну…
А судьбы человеческой суть –
Вся – фатьяновских песен в словах:
Где огарочек теплится чуть –
Не уснуть в разливных соловьях!
Излучает поэзию песнь,
Трагедийной полна глубины…
В русских песнях поэзия есть,
Защитившая мир от войны.
Раздаётся знакомый мотив –
И в холодном тепле блиндажа
Оживает фатьяновский миф –
Устремляется к небу душа…
Снится майским, тальяночным днём,
Что дорога до дома – пряма,
Где в рифмованном сказе о нём –
Черноглазая сводит с ума!
Свечи огарочек…
100-летию со Дня рождения
А.И. Фатьянова
Полу-кличка? Неизвестно что –
«Песенник-поэт»? Бессмертны строки,
Смысловой нагрузкою простой
Жизнь в себя вместившие настолько,
Что звучат стихи всея Руси
Каждый раз, когда поётся песня!
И кого на свете ни спроси –
Мифа нет объёмней и чудесней,
Празднества солдатского – живей…
Над окопом соловей защёлкал?
Да зимой откуда – соловей?
Снится, что цветёт у дома ёлка…
Нет медовей горечи её!
Месяц будто сажей напомажен…
Без ребят девчонкам – не житьё.
Без солдат – не гибнуть силе вражьей.
Без мечты Россию не спасти.
Без души не будет подвиг ярок.
Разгорайся звёздочкой в горсти,
Дорогой фатьяновский огарок!..
Покуда мы живы…
Покуда мы живы –
Тяжёлый трёхдольник Некрасова
Литанией русской
тревожит посевы земли!
И, будучи лживым,
Возводит лихую напраслину
На нас в захолустье
Европы народ, что глумлив,
За то, что мы живы!
За это – анафема! Горе нам!
Но сунься с мечом –
Так, наверно, сотрём в порошок…
А если паршиво –
Споём Аполлона Григорьева –
Плач по семиструнной Руси,
кому здесь хорошо!
Не точим ножи мы –
В хозяйстве не надобны, вроде бы.
Руками хлеба преломляем,
достав из печи…
Покуда мы живы,
Мы счастливы счастьем юродивым –
Любить свою родину,
Лишь рукава засучив…
Свиштовский берег…
Пустеют аллеи, дома с мёртвым садом,
Лишь памятники собрались для парада:
Они все – в строю, спят в Болгарии с миром
Поручик Крылов, генерал Драгомиров…
Читай: на Свиштовском загинули бряге
И штабскапитан по фамилии Брянов…
Он был на штыках, на турецких замучен…
Чему нас история только не учит!..
Спит память под камнем – Святая обитель
Убитых штыками, царь-освободитель!
Тревожно дыханье Дуная, как лава…
Но в небо взметается русская слава!
И тихий приют на румынской границе,
На бреге болгарском – живые страницы,
Они шелестят, как деревья листвою,
Лишь солнце бессмертное – над головою!
Фазанам – фазанье! А мы в наказанье
Гуляем с открытыми в небо глазами…
И почки трепещут, открывшись в цветеньи…
Земля, с Днём Рожденья!
Весна, с Днём Рожденья!..
Голос
Вспышки соловьиных трелей,
И цикады, и шмели,
Всё в Болгарии в апреле –
Хор цветения Земли!
Я пропала в этом хоре,
Каплей в море голос мой.
Говорит кукушка: «Вскоре
Не воротишься домой!
Да, и где твой дом, бродяга?
На чужбине песни нет!..»
Тихий голос и бумага,
Рыжий сумеречный свет –
В этом счастье невесёлом
Шелест листьев ловит слух,
И моё похоже соло
На древесную смолу,
Что застыло каплей хвойной
В подмосковном городке,
Что звучит как свист разбойный
На родимом языке!
Соловьиная тоска
Посвящается Аполлону Григорьеву,
и с благодарностью – Александру
Карпенко…
Статичен мир, но полон тёмных тайн.
Всех нас, увы, подстерегает случай…
А ты летай, Летиция, летай,
Тони, Титания, звездой падучей
В траве и в небе, в небе и в траве,
Лови, Лавиния, лавины света!
Вдруг волшебство, что скрыто в рукаве,
Задребезжит разменною монетой…
Подробный звон по мостовой пустой,
И алый бант на лошади цыганской
Не сможет быть разгадан ни за что,
Как никогда Венере не погаснуть.
Статичен мир. Но входит в сердца бой