Я открыла «паспорт», посмотрела туда, потом подняла глаза на Фемиду, молча завидуя ей.

Еще разок!

Я снова опустила глаза, разминая сонный речевой аппарат.

– Ма-мэ-ми-мо-му-у-у! – разрабатывала я губы.

Я честно пыталась прочитать написанное. Но не осилила. Поэтому с мольбой посмотрела на Фемиду, требуя справедливости!

«Бимбермортилиса Риктушлер дщерь Ярпершипа» – медленно по слогам прочитала я.

И снова подняла глаза на Фемиду в кружевной повязке и попирающей чье-то достоинство.

Язык срочно требовал моральной компенсации. И травматолога. Я сглотнула.

– Бим… бер… морт, – медленно и по слогам произнесла я, представляя, как выносят труп паспортистки. – Еще разочек! Бим… Бер… Морт…

Я пыталась продраться через логопедический хоррор.

– Внимание! – цыкнула я зубом, чувствуя себя гладиатором. – Идущие на вывих челюсти приветствуют вас! Тихо-тихо… Бим… бер… морт…

Вот как это выговорить? Я сложила губки бантиком. Потом растянула из в улыбке. И повращала хоботочком губ в разные стороны.

– Я – тот кого нельзя называть! Лорд Бимберморт! – грозно заявила я.

Вот хотя бы здесь суровая фантазия должна была меня тормознуть, но нет!

– Бим… бер… морт… и … лиса! – я чувствовала себя скалолазом, покорившем Эверест.

Я мысленно вбивала флажок в задницу того, чья фантазия породила сей шедевр.

– С фамилией проще! – обнадежила я себя. – Рик-ту-шлер!

Есть в ней какой-то оттенок французского. Прямо мадам Риктушлер, вам не мешает торшер? О, мон шер, мадам Риктушлер! Да с такой фамилией можно духи выпускать! А вот с отчеством будет посложнее.

Через полчаса я могла сносно, но медленно, задумчиво и с нервным прищуром произносить свои реквизиты.

– Здравствуйте! Меня зовут Бимбермортилиса Ярпершиповна Риктушлер! – улыбнулась я, представляя, как падает любой чиновник и бьется в конвульсиях протоколист.

Дата рождения порадовала меня настолько, что я перестала думать о секундах свысока.

Я даже снизу боялась на них смотреть!

Фраза «сто лет в обед» перестала быть образной лишь потому, что теперь я могу спокойно посмотреть на кого угодно. А потом ленивым голосом черепахи Тортиллы вздохнуть: «Я сама была такою триста лет тому назад…».

Из конверта выпала свернутая в несколько раз бумага.

– Ваша биография, – прочитала я, чувствуя неподдельный интерес. – Вы родились в северном районе Шикаго такого-то числа…. Любовница господина Риктушлера Тайриэль Зеленый Лист забеременела, а потом родила вас. Как истинный гном, он забрал вас к себе…

Все! Можно не брить ноги! У меня отец – гном! Его борода равномерно размазалась по моим ногам! Если что я готова предъявить!

– Уточнение. Я не имею влияния на человеческий и эльфийский сектор, поэтому постарался сделать вам биографию, к которой не прокопается ни один следователь. В данный момент все мертвы, поэтому будьте спокойны. Господина Риктушлера я знал лично. Очень достопочтенный гном, – прочла я.

Где-то у меня была мама – эльфийка. И она срочно требовала брить ноги! Вот кого я слушаю? Маму или папу?

– Продолжим, – торжественно выдохнула я. – После смерти Риктушлера вас отдали в добропорядочную гномью семью.

Меня усыновили гномики! Какая прелесть!

–… добропорядочную гномью семью Ярпершип и Пуншпершип, – сглотнула я, понимая, чем занималась двести лет. – И вы сразу назвали их мама и папа.

Еще бы! Тут любой предпочтет маму и папу! Если бы я не знала своего отчества, то пришлось бы кидать монетку, пытаясь понять, кто из них мама, а кто папа.

– Как полугном вы блестяще закончили Гномсворд по специальности «Право». По завещанию господина Риктушлера, оставившего вам приличную сумму денег, решили открыть свою контору. Уточнение. С Гномсвордом я договорился. Диплом – настоящий. В. – дочитала я биографию.