— Ларс, отправляйся к экипажу.

— Нечестно, — по-детски обижено скривился парень.

— Быстрее выдвинешься, быстрее доберешься, — невозмутимо добавил Дагфин. — Возможно, даже успеешь к началу.

Молодой оборотень фыркнул, но все же развернулся и побежал.

— В какой стороне поместье? — прозвучал баритон.

София махнула рукой в сторону.

— Можно выйти из рощи и пройти вдоль дороги, но лошади в другой стороне.

— Лошадей заберут потом. Они не очень хорошо на нас реагируют и нервничают. Пойдем пешком.

Она не смотрела на мужчину, поэтому опускать глаза на обувь не пришлось. Софи разглядывала закрытые носки туфель, которые успели подсохнуть снаружи, сжав при этом ступню, но остающиеся мокрыми внутри. Она тихо вздохнула — мозоли ей обеспечены.

— София.

Раздалось так неожиданно близко, что она подпрыгнула и, забывшись посмотрела вверх. Софи тут же утонула в черных глазах.

— Что случилось? У тебя что-то болит? — заботливо спросил Расмус, вглядываясь в нее.

Она боялась моргнуть и хоть ненадолго прервать зрительный контакт с глазами оборотня. А проклятое периферийное зрение жадно ловило все остальное. Всего остального было слишком много, располагалось слишком близко к ней и слишком приятно пахло. Сомнений в том, что запах так полюбившегося ей мускатного ореха, принадлежит именно ему, не осталось.

В ожидании ответа Расмус опустил скрещенные руки, и Софи пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать взгляд и не опустить его вниз. Моргнув, она поняла, что непозволительно долго молчит и смотрит на мужчину.

— Все хорошо. Думаю, нам стоит выдвигаться. У меня ничего не болит.

«По крайней мере пока», — добавила уже про себя

Оборотень нахмурил черные брови и чуть сжал губы.

— София, скажи, что не так.

Она чуть распахнула глаза в удивлении. Зачем так допытываться, это всего лишь стертые ноги. Но видя непреклонный взгляд и позу, говорящую, что он не сдвинется с места, пока не узнает причину, ей пришлось все же объяснить проблемы с обувью.

— Понятно, — кивнул он, и бусины в волосах еле слышно стукнулись друг об друга.

София успела отвернуться и сделать всего шаг, когда мир перевернулся. Было чувство, что она падает и одновременно поднимается вверх. В теле появилось ощущение легкости, словно она лежит в очень соленой воде, и теперь не нужно прилагать усилий для того, чтобы держаться на плаву.

Софи вдруг осознала, что произошло, и ударилась в панику — ее несут на руках. Расмус несет ее на руках. Она же наверняка тяжелая, как рояль. Или даже два. Щеки загорелись, и пожар пошел дальше — на уши и шею. Было бы у нее зеркало, она наверняка увидела бы, что так сильно не краснела никогда в жизни.

Она уже приоткрыла дрожащие губы, чтобы попросить опустить ее, но наткнулась взглядом на квадратную челюсть, крепкую шею и огромные плечи. Такие и три рояля поднимут. А для нее это может быть единственной возможностью хоть раз испытать, каково это, когда тебя носят на руках.

Закрыв рот и выдохнув, Софи постаралась расслабиться, впитывая ощущения.

Поместье возникло перед глазами слишком быстро. Почти вровень с ними ко входу подъехал огромный императорский экипаж, подтверждавший слова оборотней. Хозяину, похоже, тоже доложили о гостях, и он вышел на крыльцо, стараясь держать спину прямо, и от этого трясся еще сильнее.

Расмус широким шагом направился к крыльцу. Оказавшись перед бароном, он едва заметно прижал девушку к себе и медленно опустил на землю.

— На вашу гостью напали стражники, которые должны были ее защищать. Я бы хотел увидеть вашего сына, — смерив старика взглядом, добавил: — Или внука.

Лицо барона сморщилось еще сильнее, почти скрыв за складками век глаза.