Следующее помещение не имело выходов, последнее. Быстро окинув его взглядом, Yoль остановилась у стены, как приклеенная. На стене прямо углём была начертана сложная схема с буквами и палочками связей.

– Формула горючего, – благоговейно произнёс за спинами толстяк.

Yoль будто смотрела в одну точку, но Нат бы поклялся – она читает древнюю формулу!

– Скажите, инструктор… – медленно произнесла она, будто говорить вновь стало трудно, – вы бы позволили мне записать здесь мою формулу?

У Ната ёкнуло сердце, Ивuш сдавил его запястье, почти напугавшись, Кeyла проглотила возглас…

Толстяк смеялся, так что из одного бесцветного глаза стрельнула слезинка:

– Чем мы тут по-твоему занимаемся?! Мы храним сокровища ушедшей эпохи! Что здесь делать твоей формуле?! Ха-ха-хаххх…

Нат почувствовал злость. Кракенов хранитель – в его недостойные руки едва не дали настоящее сокровище!.. Узколобый дурак… С другой стороны, любая ценность будет так же бесполезна в безграмотных руках, как древняя формула топлива.

– Давно так не смеялся… знаешь – не расстраивайся, если тебе нравится у нас, мы с готовностью предоставим приют… слышал, вы не живёте на суше – но откуда-то же вы всё-таки берётесь?! А-ха-ха!.. Оставайтесь с девочкой, не пожалеете…

Yoль тягуче шагала по экспозиции, смотря на ряды стеллажей как на волны, высоко подняв голову на длинной шее. Нат не выдержал:

– Для кого они вам?

Горячая кровь будто хлынула к затылку, опаляя, Ивuш чутко притих, покорно шагая следом.

– Да какая разница?.. Хотя бы и для меня, – неожиданно равнодушная реплика заострилась интересом на фигуре Yoль.

Водомерка не оглядывалась, но заговорила, когда взволнованные спутники уже не рассчитывали и не знали, что подумать:

– Я не планирую больше детей.

Редкие брови совершили короткий путь к резиновой шапочке:

– Так… у тебя уже есть? Есть дети?

Он вульгарно, как товар на рынке, охватил её стройную фигуру взглядом. Чудилось, что изо рта едва не капнуло слюной.

Yoль небрежно кивнула, будто не имела к теме интереса.

– А… а девчонка? – уцепился за меньший приз одутловатый инструктор.

Кeyла сжалась от недостойных слов – уж она-то точно не привыкла, чтобы её выторговывали как бушель клёцок. Щёки явственно залило румянцем стыда.

Yoль будто задумалась, но не стала оборачиваться, чтобы запечатлеть собственными глазами стыд и унижение преемницы целого клана.

– Если уж оставлять, то в более бойком месте…

– Разве не лучше, где тихо и спокойно? – от нетерпения перебил толстяк.

– Тишь да покой – не камень, – парировала водомерка. – Сегодня есть, а завтра, помилуй Ветхий, что-то случится, и никто о том до-о-олго не узнает…

Толстяк сплюнул в сторону, но больше настаивать не стал. Похоже он был из суеверных, убеждённых, что маги могут накаркать. Нат знал, что некоторые вроде Kарборана действительно могли что-то навести, но уж конечно не вот так. Объяснять это малограмотному инструктору юноша не собирался, ни до, ни после его отказа и наглых предложений в сторону Yoль. В его голове тукала совсем другая мысль:

– Yoль, – несмело позвал он на лодке тенью шёпота.

На причале, возвышающемся над желтоватой пеной, набитой волнами, ещё толпились не привычные к пришельцам местные. Нат старался не попадаться им на вид, а Ивuша запихал в каюту.

– …у тебя правда есть дети?

– Угу, – водомерка не отвлеклась от дела – прибирала полученные бушели. В отличие от новостей, эта часть платы была полноценной. – Вон, – кивнула маг, – на одеялах бока растят, пока я должна хозяйством заниматься…

Нат невольно заулыбался.

В порту не задержались. Обычного предложения сойти и оставить её в покое от Yoль всё же не последовало, несмотря на многозначительные паузы во время того, как распинался неприятный толстяк.