Женщина ловко рассекла звездой несколько головней, очищенных от глазок, заменила котелок на жаровне сковородой, и подлила масла из тёмной бутыли сверху и заодно снизу, в затухающее пламя жаровенки. Сковорода распалялась, масло грелось, Yoль выжидала, держа очищенные головни в ладонях. Заготовки зашипели от соприкосновения с раскалённым блином металла, в воздух сразу взвились вызывающие лимфу во рту запахи. Yoль высыпала в протушенные овощи кусочки сушёного теста, намешала, и вернула на огонь с чайника, который пристроила в подставку под горячее дно. В чайнике тоже была вода – подростки наполнили все ёмкости, как и просили, даже те, что только выловили из очищенной удивительной магией воды.

Все уже сидели, взяв в руки пустые миски, как нищие у дверей клана в надежде на милость.

Сначала Yoль разложила рагу с сытными шариками оплавившегося теста с запечатанным сыром, потом важно увенчала сверху короны зажаренного на масле головня. Себе на этот раз тоже выделила миску. Освобождённую посуду отложила на жестяное блюдо, выловленное из воды, а чайник учредила на раскалённой решётке.

Есть стали одновременно, усевшись кругом на сложенных ногах. Кто-то сидел на пледе, кто-то на криво постеленном ковре, залезающем углом на внутреннюю стенку борта. У Yoль оказались и другие миски, совсем не битые, и достаточное на всех количество вилок, и отдельно разномастный набор пиал для напитков, но не бродяжий-разношёрстный, а подобранный в красивое сочетание цветов и узоров, даже если он и сложился из битых комплектов.

Yoль ела медленно, Нат стал разливать чай по пиалам, получив от неё разрешение.

– Очень-очень вкусно, спасибо, – от всех поблагодарил Мик, облизывая жирные из-за головня губы.

– Да, – влезла Кеyла. – Кто научил тебя готовить?

– Немного инструктор, – маг повела глазами как будто бы вспоминала, впервые задавшись вопросом сама. – Но, должно быть, по большему счёту сама.

Нат выбрал ей чашку, которую считал самой красивой. Хоть и поданная последней, она была самой горячей, но и есть Yoль закончила позже всех. Водомерка не прокомментировала его поведение, Нату осталось размышлять об этикете в одиночестве. Отцу дома следовало бы подавать кушания и напитки первому.

– Вот и горючее, – сказала маг, опрокидывая в горло кипяток и берясь за весло. – Несколько дней вокруг будет сколько угодно горючего…

Непохоже, чтобы она с кем-то разговаривала в расчёте на реакцию, скорее сама с собой.

– Идите спать под крышу, – велела маг.

– Тебе не будет скучно? – мялась Кеyла. – Может, нужна какая-то помощь?

– Я привыкла одна, – снизошла до ответа гребчиха.

Нат навязываться не стал. Вместо этого сделал, что сказано. Накрыл чашку с горящим маслом, через минуту проверил, что оно действительно не горит и ниоткуда нет тяги воздуха. Закрыл её снова, поправил составленную в блюдо посуду, и увёл обнимающего игрушку Ивuша в каюту, чтобы найти наиболее удобное место.

Сегодня покрывала были чистыми, как и они сами – даже подошвы их сапог были стерильны, но Нат всё равно разул брата, прежде чем запустить на свежую кровать. Ивuш бездумно всё взбуровил, прорываясь к дальней стенке. Кеyла пыхтела над душой, пытаясь оправить постель уже под ним, но Нат не обращал внимания. Во второй вечер ложиться спать было не страшно.

Прошло четыре дня их путешествия по большой воде, когда течение стало настолько сильным, что Yoль не смогла прерваться, чтобы что-то приготовить.

Кеyла пыталась изобразить кашу с овощами, но у неё всё без конца пригорало, а в воздух вился горький запах и почти чёрный дым.

Нат не уставал сообщать своё мнение по поводу её навыков готовки, Кеyла грубила в ответ. Все были так поглощены перепалкой, что почти просмотрели как утлое судёнышко несло на скалы, а в какой-то момент водомерка с силой развернула лодку, и течение исчезло.