Лжец с соседней парты Тамара Демченкова, Этери Заболотная

© Издательский дом «Проф-Пресс», 2024

© Заболотный Валерий, Демченкова Тамара, текст, 2024

Я лежала на верхней полке и под монотонный стук колёс смотрела в окно. Мимо проносились высокие ели, разрезая мохнатыми лапами синее летнее небо. Мы ехали с востока на запад вот уже третьи сутки. И всё это время в горле не проходил ком, то и дело наворачивались слёзы и разговаривать совсем не хотелось.

Моя жизнь, спокойная и счастливая, снова рушилась. С каждой минутой я была всё дальше от города, который в последние два года стал по-настоящему родным. Моя школа, мои друзья и подруги из военного городка, где служил папа, остались далеко.

Мы ехали к новому месту службы папы, в провинциальный городок Озёрск, где нет гор, сопок и океана, а вокруг – сплошная степь.

На нижней полке лежал младший брат Сашка с планшетом в руках и смотрел мультфильм. Пока это было его любимым занятием. Я свесилась и посмотрела на его русую, коротко стриженную голову. Он лежал закинув ногу на ногу и тихо улыбался. Везёт же ему – скоро пойдёт в первый класс. В отличие от меня, и школа у него будет первая, где все на равных, все новенькие, познакомятся и подружатся. У меня же за восемь лет – пятая школа! Какой ужас! Всю жизнь новенькая, и все последние парты мои. Приходится подстраиваться под одноклассников и учителей. В общем, тоска. А я-то надеялась, что мы больше переезжать не будем и я закончу школу во Владивостоке.

Папа лежал на нижней полке, наискось от меня. Его было хорошо видно. Он прикрыл лоб рукой и, казалось, дремал. Но я-то знаю, что он не спит, он и ночью-то в последний месяц не спал толком, а всему виной мама. Четвёртая полка в нашем купе пустует и будет пустовать до конечной остановки. Папа до последнего надеялся, что она передумает и поедет с нами.

В течение последнего месяца в доме чувствовалось какое-то напряжение. Мама с папой выглядели раздражёнными и почти не разговаривали. Я не могла понять, в чём дело. А когда пыталась осторожно выяснить, мама и папа просто от меня отмахивались, дружно твердя, что всё нормально. Когда мы раньше собирались на новое место службы папы, мама за несколько недель до отъезда доставала коробки и начинала укладывать вещи. А сейчас наша квартира выглядела как обычно, словно никто никуда не переезжал. «Взрыв» произошёл за три дня до отъезда. Среди ночи меня разбудил шум – я вскочила с кровати и вышла из спальни.

– Ты вообще думаешь, что делаешь? – громыхнул командирский голос отца на кухне. Я подошла ближе, из приоткрытой двери падал свет.

– Тише, детей разбудишь, – прошипела мама.

– Детей? А что, они у тебя есть?

– Костя, перестань издеваться надо мной, – предупреждающим тоном ответила мама.

– Я издеваюсь над тобой? А ты что делаешь? Ты предала всех нас: и меня, и детей. Как ты можешь променять семью на работу?

– Костя, ты всю жизнь меняешь семью на работу. Хотя бы раз задумался, каково нам постоянно срываться с места и куда-то переезжать? Арина пятую школу меняет. Ты думаешь, ей легко? – тут я с мамой мысленно согласилась. – В кои-то веки я нашла работу по специальности, о которой мечтала всю жизнь. Меня пригласили принять участие в научной экспедиции. Если ты помнишь, я цетолог, моя профессия – изучать жизнь китов. Костя, в этот раз ты уедешь без меня, а я останусь во Владивостоке! – мама подняла на папу твёрдый взгляд и тяжело выдохнула. Вот тут я уже не выдержала и резко открыла дверь. Родители удивлённо уставились на меня.

– Ты почему не спишь? – растерянно спросил папа.

– А разве можно спать, когда вы тут орёте на весь дом? Мама, ты что, не едешь с нами, или я что-то не так поняла? – сдувая растрёпанную чёлку с глаз, спросила я.

– Нет, ты всё правильно поняла, – устало ответила мама.

– А почему я об этом только сейчас узнаю?

– Потому что ты никуда не едешь, и Сашка тоже. Вы остаётесь со мной, – мама пристально посмотрела мне в глаза.

Я перевела взгляд на папу.

– Что ты говоришь, Лена, опомнись. Ты уходишь в экспедицию на два месяца! Кто будет смотреть за детьми? – папа в недоумении посмотрел на маму.

– Найму няню.

Я испытала смешанные чувства. Мама уезжает, папа тоже, а мы с няней?

Но тут папа стукнул кулаком по столу с такой силой, что опрокинулась чашка с недопитым чаем, по скатерти расползлось коричневое пятно.

– Лена, езжай на все четыре стороны, а дети поедут со мной. Арина, собери свои и Сашкины вещи, – сказал папа ледяным тоном и так посмотрел на маму, что я вся покрылась мурашками.

– Ты променяла нас на китов, – тихо сказала я и со слезами выбежала из кухни.

Папа прервал мои грустные воспоминания. Посмотрел на часы и весело сказал:

– Время ужинать. Заказываем доставку или идём в ресторан?

– В ресторан! – радостно откликнулся Сашка, откладывая планшет.

– Кстати, надо поторопиться, через два часа будем проезжать Байкал. На него стоит посмотреть.

Я сползла с полки и достала из рюкзака расчёску.

Поздним вечером наш поезд шёл по серпантину, среди живописных гор, покрытых высокими соснами.

– Папа, как мы можем увидеть Байкал, когда ночь скоро? – спросила я и отчего-то повеселела.

– Увидим, он будет освещён лунным светом.

Я посмотрела в чёрное окно с недоумением: как в такой темноте возможно вообще что-то разглядеть. Мы поднимались всё выше, и в какой-то момент папа воскликнул:

– Арина, Сашка, смотрите – внизу Байкал! Он посадил к себе на колени Сашу и придвинулся к окну. Я уткнулась лбом в холодное стекло. И вдруг среди темноты, окутавшей горы и сопки, возник величественный Байкал. Свет луны отражался в его спокойных водах. Дальше мы ехали среди перевалов и сопок. Байкал то показывался, то снова исчезал. Мы ехали то по самому берегу озера (и здесь его освещали сотни прибрежных фонарей), то скрывались за горами.

– Ну как, впечатляет? – спросил папа с улыбкой и тепло посмотрел на меня.

– Ага, – коротко ответила я.

– Надеюсь, вы когда-нибудь ближе с ним познакомитесь, пройдёте по берегу, напьётесь из него и поплаваете. А Сашка поймает знаменитого байкальского омуля, – засмеялся папа, теребя тёмно-русые волосы брата.

На шестые сутки, проехав всю страну, сменив семь часовых поясов, мы, наконец, прибылив Москву. Выйдя на перрон, я почувствовала, как меня покачивает, словно я ещё еду в поезде. Сашка передвигался тоже неуверенно, я взяла его за руку, пока папа выносил чемоданы из вагона, и снова почувствовала, как же нам не хватает мамы.

– Сейчас переедем на другой вокзал, через два часа пересадка, успеем ещё перекусить. Через сутки будем на месте, – ободряюще проговорил папа.

Я посмотрела на него. Хотя папа всю дорогу был в хорошем настроении, заботился о нас и, как мог, развлекал долгие шесть дней в поезде, я заметила на его лице незнакомые морщины. У меня сжалось сердце. «Никогда его не брошу!» – твёрдо решила я.

На восьмые сутки нашего путешествия мы выгрузились на полупустой перрон городка Озёрска. Это был родной город моего отца. Так уж вышло, что на должность начальника штаба полка его направили именно сюда.

Я огляделась и увидела бабушку Нину: бодрой походкой она направлялась к нам и махала рукой.

В квартире бабушки Нины было уютно: в зале стоял большой диван с кучей разных подушек, на полу прямо под окном – кадки с комнатными растениями, а у одной из стен – высоченный стеллаж, пестрящий корешками книг. На широком кресле дремал толстый рыжий кот Кузя – даже ухом не повёл, когда мы зашли. Но самое главное, в квартире умопомрачительно пахло пирогами.

– Мойте руки и бегом к столу, – скомандовала бабушка.

Вообще, бабушка любила покомандовать, потому что много лет работала директором школы. Она всегда безупречно выглядела, держала спину ровно, а взгляд её строгих глаз выдавал в ней учителя.

Когда бабушка говорила, казалось, что вот-вот с её губ сорвутся замечания вроде: «А голову ты дома не забыла?» или «Закрыли рты, открыли тетради!».

Мы дружно поторопились в ванную и через несколько минут уже сидели за столом.

– Ешьте, ешьте, – подбадривала бабушка Нина и с улыбкой разглядывала нас.

Когда с борщом было покончено, бабушка выставила на стол пышный румяный пирог с яблоками. Сашка тут же потянул руки к щедрому куску пирога и расплылся в довольной улыбке.

– А ты что же, Арина, пирог не берёшь? Смотри, какая маленькая и худенькая. Так ведь не вырастешь совсем, – заметила бабушка.

Я посмотрела на папу, сжала губы от обиды, поправила очки и опустила глаза.

– Мам, ну прекрати, – заступился папа, – Арина у нас стройная и миниатюрная, как Лена.

Я, правда, очень похожа на маму. Она у нас едва достаёт до папиного плеча и выглядит гораздо моложе своих лет. А ещё может есть что угодно и совсем не поправляется. Вот и я перешла в девятый класс, осенью буду отмечать пятнадцатилетие, а выгляжу будто шестиклассница сопливая. Все девчонки вокруг уже с формами, а я… обидно даже.

– Ага, как Лена, – с досадой в голосе произнесла бабушка Нина. – И когда же сама Лена здесь появится?

– Мам, я уже говорил тебе, что Лену пригласили в научную экспедицию. Она прекрасный специалист по китообразным, на хорошем счету у начальства. Ей никак нельзя было сейчас ехать с нами.

– Ну конечно, никак нельзя, – с иронией повторила бабушка.

Сашка даже жевать прекратил. Мне тоже стало неприятно от этого разговора. Нам и без её замечаний было тяжело. Теперь я поняла, почему мы так редко виделись с бабушкой: она, похоже, всегда недолюбливала маму.