Ко всему привыкаешь быстро, как ни раз мне приходилось это понимать. К войне тоже. Уже не пригибаешь голову при каждом взрыве и на слух воспринимаешь расстояние и направление, откуда бьёт пулемёт, с чьей стороны. Отсутствие необходимого количества питьевой воды, изнуряющая дневная жара много больший кошмар, чем короткие уличные бои или стычки на блок постах. Вот она, Сунжа, течёт. Быстрая, мутная, на ровных участках чуть почище, можно искупаться и постирать вещи, но пить… Очень хочется пить, всегда. Даже ночью вода снится. Водопровод уничтожен, как и канализация. Вода вся привозная из пригородов и горных селений, где есть природные источники. В городе полно военных и сотрудников силовых ведомств, да ещё оставшееся мирное население. Всё равно не хватает… Дни мелькают как кинокадры, мотаемся по городу, оформляем найденные схроны с оружием и взрывчаткой, таскаем в комендатуру подозрительных личностей, собираем мало-мальски ценную информацию о том, где могут укрываться боевики. Часто это приводит к пересечению наших интересов и вопросов армейской контрразведки, что приводит к недопониманию и хаосу. Комендант поставил задачу работать на блокпостах, досматривать транспорт и людей в нём. Приходилось уезжать на сутки дежурить за город, а то и на какую-нибудь горную дорогу. Редкая ночь не обходилась без обстрела блокпоста, иногда даже с жертвами. Тогда я и познакомился с Алексеем… Вот он, на фото, обнимает задумчиво свою неразлучную подружку винтовку. Днём после обеда он отправился за старый арык. Ему выдали новую оптику, и он пристреливал её, что-то постоянно подкручивая и бормоча себе под нос. Я стоял в стороне и наблюдал, как он метров с двухсот сбивает пустые жестянки из-под ананасового сока. Такие выдавали в сухих пайках, если честно, нас уже от них тошнило (воды бы!). Заметил он меня не сразу, а увидев, молча поманил рукой.

– Стрелял из СВД?

– Нет. Я не военный.

– Ну сейчас это не важно, все мы тут немного лошади, – криво усмехнулся он, – на, попробуй.

Я прилёг рядом. Винтовка оказалась довольно длинной и тяжёлой.

– Смотри сюда. Видишь шкалу с галочками? Это расстояние до цели. Считать нужно по делениям. Вот эта шкала-поправка на вертикальное отклонение, – терпеливо пояснял он, – цель будет на линии огня, когда вот эти точки совпадают. Понял?

– Примерно, – вглядывался я в оптику.

– Банку видишь? Ну-ка…

Я задержал дыхание и плавно потянул крючок на себя. Отдача была сумасшедшей, больно ударило в глаз резиновой накладкой прицела.

– Мимо, – равнодушно отметил Алексей, – сам заглянул в оптику и что-то подкрутил сбоку.

– Попробуй ещё раз. Приклад плотнее к плечу и дыши ровнее, а вот к оптике не прижимайся, с бланшем ходить будешь.

Пуля ударила почти по донышко банки, облачком разлетелась в стороны каменная пыль.

– Ну уже кое-что, – сдержанно похвалил Алексей. – Ещё потренеруемся, наверное, не раз на блоках дежурить будем вместе. Буду знать, что у меня есть второй номер. Ну-ка, ещё разок. Про вертикаль не забывай.

Комендант вызвал меня к вечеру.

– Завтра поедешь старшим смены на блокпост №5. Это горная дорога на Шатой. Дам тебе контрактников из ВВ и сапёра с собакой. Подбери ребят своих потолковее. Есть информация, что там на легковушках по горам пытаются оружие провозить, досматривайте каждую машину с пристрастием. Вэвэшники тебе для поддержки штанов. Если вдруг бой, давай радио, из Ханкалы «вертушку» поднимем. Ну давай, с богом!

Ещё не рассвело, а мы уже тронулись в путь. Белёсая овчарка с похожим на неё же сапёром была приветлива и ласкова, как болонка, каждый норовил потрепать её за ухо или чем-нибудь угостить. Алексей, как обычно, поражал всех своим молчаливым красноречием, отсоединил оптику от винтовки и всю дорогу что-то там придирчиво изучал. Солнце уже висело над самой верхушкой горы, когда за поворотом показалось сооружение из бетонных блоков, затянутое зелёной маскировочной сеткой, с забором из мешков с песком… Место было дивное, вокруг невысокие и лесистые горы, дорога петляет за утёс. Все дружно балагурили, отдежурившие грузились в машину, я со старшим смены отошёл в сторонку.