И эта опора даёт нам силы идти дальше и никогда не оглядываться назад. Не сомневаться в себе. Достигать. Ставить большие цели. Быть живыми!

Будучи зеркалом, я лишилась многого из того, что перечислила выше. Да, моя мама тоже зеркало, и всё, что нам остается, – это общаться по выделенному каналу телефонной связи, потому что видеться нам совершенно нежелательно. Но воспоминания из детства и её голос на той части провода дают мне опору, делая той, какая я есть. Смелой. Амбициозной. Смотрящей вперёд с уверенностью.

Берегите своих родителей! Берегите те моменты счастья, которые ассоциируются у вас с близкими! Обнимите их, поблагодарите за то, что они сделали для вас, скажите, как вы их любите и цените!

А с чем ассоциируется мама у вас?

К.

На том конце провода раздались гудки. Долгие. Тянущиеся, как жвачка для рук Spacegum, которую я любила перебирать на работе, когда нервничала. Каждый сигнал раздавался где-то в висках, пульсировал сотней маленьких молоточков, сигнализируя об ещё одной секунде потраченного времени. Звонить пораньше было запрещено. Только ровно в 19.00 часов, установленных на дисплее телефона с выделенной линией. Всего 2 гудка – и…

– Привет, мам, – в голосе Киры звучало волнение и надежда, хотя я, скорее, это знала, чем чувствовала. Наши сеансы связи были по нейтральной выделенной линии, через которую эмоции считать было практически невозможно. Но не нужно обладать зеркальными или любыми другими способностями, чтобы знать и чувствовать где-то глубоко внутри своего материнского сердца, что это общение важно для нас обеих.

– Как ты? Рассказывай, – в конце она как будто выдохнула, выплюнув изо рта слова, которые она носила там весь день, ожидая звонка. Звонила, как правило, я. Мы договорились об этом во время одного из первых наших разговоров, когда она была ещё маленькой девочкой. Кира выросла и превратилась в самостоятельную женщину, умную и красивую, но моя прерогатива звонить первой как одна из немногих наших семейных традиций осталась. Так и живём.

– Привет, моя хорошая! Рада тебя слышать, как всегда! У меня всё замечательно. Посмотрела тут фильм «Душа». Вы ведь его тоже с отцом смотрели? – я решила начать разговор с чего-то хорошего и весёлого. – Мне о-о-о-очень понравилось! Он такой важный, такой глубокий – о том, что необязательно быть первой скрипкой, нужно учиться получать удовольствие от простых вещей и наполнять свою жизнь счастьем. В общем, я джазую.

Кира посмеялась над моей ремаркой.

– А ты заметила, что этот фильм не прогоняли через программу проверки цензуры? Он такой тёплый, мерцает всеми цветами радуги, фонтанирует приятными эмоциями с капелькой грустинки. Чувствуешь музыку прямо на кончиках пальцев. Видимо, старый фильм ещё до времён…

– Да-да, мам, я дописала пост про тебя, – дочка ловко перевела тему. И правильно: что-то я забылась, что наш выделенный канал связи может быть прослушан. Ещё прогонят потом фильм через все фильтры и перевыпустят «пустышку». «Пустышкой» я называла фильмы со времён появления Правления и программы проверки на цензуру. Правда, сначала проверяли только то, что создаём мы, зеркала, и в основном это были тексты. А потом уже стали проверять всё подряд. Лишь бы снять дополнительное напряжение. Подавалось всё это под очень вкусным соусом. «Мы хотим вам помочь». «Мы хотим уберечь вас от лишних эмоций, которые в вашем положении не желательны». «Мы делаем вашу жизнь лучше». Раньше казалось, что у нас положение. Пытались вылечить. Обследовали. Давали психотропные препараты. Пробовали народные средства и даже пытались заговорить, подкладывая пучки душистой травы под подушку. Закрывали в больницах, изолируя от общества. Им казалось, что