Ко временам Лихолетья, периодически повторяющегося в наших краях раз в сто лет, я уже обжился семейным хозяйством, стойкой привычкой к потреблению этилового спирта и насвая, а также трудозанятостью обзорщиком видеоигр в «Денди». В общем, слыл приличным человеком, а не каким-то там прожигателем жизни, прощелыгой.

Доход стабильный, и занятость приносила некоторое количество удовольствия. Только очень меня расстраивал профессор Молиарти, босс одного уровня из «Чёрного плаща». Вот никак мне не удавалось его пройти! Бегает себе он, значит, ремонтирует поломанные огненные машины, которые в меня огнём пуляются, а я должен его гасить. А тут огонь со всех сторон в меня шарашит. Ну, пиздец, извиняюсь, просто, а не уровень. Вся жопа в мыле, пока пройдёшь.

И ещё в Робокопе две штуки роботов-ниндзя, как боребухи, ко мне приставали и норовили всё какой-нибудь кусок железа от меня отхерачить. Срамота, да и только. Так, глядишь, все задроты могли к другим летсплеерам перейти, и, считай, благосостояние накрылось бы микроволновкой.

Но не тут-то было. В рабоче-поселковую стену постучала великая беда из другого места. Кажется, это была печень, но сейчас уже точно никто не вспомнит. Правда, беда была чуть поменьше, чем в прошлое Лихолетье. Однако всё равно ущерб от беды ожидался значительный и включал в себя разрушение промышленности, привычного уклада жизни и введение трёхпольного севооборота злаковых трав.

По случаю Лихолетья и стучащейся беды, жители РПиСДы перешли грань дозволенного алкоголизма. Прежде считалось, что ежедневно после трудозанятости нужно выпивать по бутылке пива или сто граммов водочной продукции, а в пятницу вечером и субботу можно устраивать псевдозапой со старым добрым ультра-насилием. Теперь же все дружно принялись устраивать непрекращающийся даже в рабочее время натуральный запой. Его результатом стало, так сказать, множество эксцессов на почве смертоубийства.

Вот один из многочисленных примеров. Выйдя в отставку, офицер рабочее-поселковой стражи вдовая Ангелина Петровна принялась якшаться с различными неприличными компаниями, коим ещё во времена Четвёртой Относительной Стабильности было высочайше разрешено бомжевать и находиться в состоянии постоянного алкогольного опьянения. Даже мужа себе гражданского приискала, Толика, из бывших Бывших. Стали жить вместе и проводить время в коротании времени. Но в связи с тем, что Ангелина Петровна была на три дня юнее Толика, он постоянно ревновал молодуху к собутыльникам и отрезал у гражданской жены по кусочку плоти во время каждой сцены ревности.

Однажды в пылу посиделок, Толик не выдержал конфронтации с этиловым спиртом и плашмя уснул под табуреткой. Ангелина же Петровна выдержала и продолжила распивать спиртные напитки с находившимся в её квартире общим приятелем – безногим соседом по лестничной клетке Иванычем. Внезапно Толик неудачно во сне повернулся и опрокинул шкаф на сидящих за столом выпивох. Иваныч, придавленный мебелью, повалился на Ангелину Петровну. От шума вскочил Толик, и его сей же час обуяла мания ревности от увиденной картины.

В этот раз гражданский муж решил не размениваться на отрезание кусочков плоти и целокупно зарезал Ангелину Петровну с криком: «На калеку променяла меня, сучара мусорская!». После чего вернулся на своё спальное пристанище, а весь рабпосёлок потом ещё три дня кривил рожи от смеха над записью со скрытой камеры, коими оборудованы все квартиры РПиСДы. На ней инвалид Иваныч забавно уползал с места кровавой драмы.

Пока основная масса жителей рабочего посёлка имени Скотного Двора придавалась алкогольному угару, более деловитая часть населения принялась за дело. Перво-наперво она разделилась по интересам на несколько враждующих друг с другом группировок. Так проще воровать деньги и делить асфальт, хотя никакого асфальта у нас в посёлке отродясь не было: одни бурьяны, да купыри. Официальная же власть ничего лучше не придумала, как на центральной площади организовать перманентное выступление звёзд популярной эстрады и каждые полчаса запускать фейерверки, несмотря даже на дневное время суток и то, что из всех звёзд популярной эстрады согласился выступать лишь Егор Криденс Клирвотер Ревайвал. Кстати, на центральной площади за всё время своего перманентного выступления он успел записать 42 миллиарда новых альбомов, прежде чем был убит служителями чёрного культа пончиков с шоколадной посыпкой.