– Да, но почему только женщины оказались поражены этим… этой иллюзией? – спросила Карина.

– Ну, возможно, мужчины более рациональны. Или пьют больше. И потом в язычестве жречество было чаще всего женским. Или кастрированным, – пожал плечами Андрей. – А вот и тропа.

На тропу это, правда, мало было похоже: скорее узкий лаз меж кустов. Андрей с трудом протиснулся среди ветвей. За кустами оказался заброшенный карьер, весь заваленный поросшими мхом гранитными плитами. Кое-где мох был содран подошвами сапог.

– Андрей, змеи… – тихо произнесла внезапно застывшая Карина.

Действительно, то тут, то там между плитняком текуче переливались серые, с черным узором, гадючьи тела.

– Как я их не люблю! – поморщился Андрей.

И двинулся вперед, внимательно глядя под ноги. Змеи вели себя мирно: иногда молча, иногда с шипением отползали, чувствуя сотрясение камней от людских шагов.

На другом конце карьера, в скале, стал заметен вход в штольню. Он весь зарос кустарником и мелким ольшаником, но меж листьев проглядывало нечто черное. По мере продвижения к штольне запах – тягучий, тяжелый, непонятный – усиливался и перед входом стал нестерпимым.

– Вот так пахнет перед логовами драконов, – сказал Андрей сквозь прижатый к носу и рту платок.

– Что же делать? – тоже сквозь платок спросила Карина.

– Что-что! Блевать, конечно, – пробурчал Андрей, доставая из-за пояса фонарь. – Местные как-то сюда заходят…

В тусклом свете фонаря дрожали непонятные ленточки, привязанные к камням, шевелился под током воздуха ковер высокой, в полметра, белой плесени, состоявшей из тонких торчащих нитей, каждая из которых была увенчана капелькой… Как ни странно, шедший из глубины смрад был теплым. Влажным и теплым.

– Есть кости, – скучным тоном сказал Андрей. – Еще кости. Все коровьи… Козьи… Ага! Человеческий череп. Полно жуков-могильщиков. И черви, всюду белые трупные черви… Прямо не святилище, а какая-то совхозная ферма…

– Тепло и душно, – сказала Карина. – Непонятно…

– Змеи холоднокровны, поэтому местные натаскали в штольню навоз, а он, разлагаясь, выделяет тепло, – объяснил Андрей. – Вот оно!

Толстая блестящая полоса мелькнула в луче фонаря и скрылась за поворотом. Андрей побежал за ней прямо сквозь ковер плесени. Карина, чуть замешкавшись, кинулась следом.

Черная трехметровая змея, толщиной в хорошее бревно, свернувшись кольцом, лежала в углу. Андрей нацелил на нее видеокамеру мобильника и нажал на кнопку записи. Секунд через десять он запись отключил и сказал:

– Фотоохота окончена. Тихо отходим. Пятясь.

Змея так и не сделала никакой попытки напасть на людей.

А вот у выхода из штольни их ждал сюрприз. Едва Андрей и Карина, задыхаясь, выбрались на свежий воздух, как раздался выстрел, и рядом с ухом Карины пуля отколола кусочек камня. Агенты ЦЕНТРА попадали в кусты и Карина заводила стволом пистолета перед собой, пытаясь определить, откуда пришелся выстрел. Но Андрей первым заметил женскую фигуру в ватнике и с карабином, залегшую на другом краю засыпанного плитняком карьера.

– Марья Петровна! – закричал он. – Что это вы себе позволяете! А еще взрослая женщина, мать! Ведете себя как Соколиный Глаз какой-то!

Ответом был новый выстрел.

– Патронов у нее, наверно, немного, – тихо произнес Андрей для Карины.

И вновь – для Марьи Петровны – закричал:

– Не волнуйтесь вы так! Жив ваш аспид, минотавр доморощенный! Можете ему опять своих мужиков скармливать!

Выстрела не последовало. Андрей осторожно поднялся из-за кустов. Марья Петровна стояла, тяжело опираясь на карабин, упертый прикладом в валун. Не обращая внимания на змей, Андрей и Карина, перепрыгивая с камня на камень, бросились к ней. Змеи возмутились, одна даже клюнула Андрея в ногу, но ботинок не прокусила.