Из окна не виднелось море – оно осталось далеко – на тихой улочке, обнесенной пышными каштанами. Из этого окна виделся соседний двор, крыша кондитерской фабрики и небо. Только последнее примиряло Таю с существованием в этой квартире, и еще, пожалуй, запах выпечки по утрам. Он пробирался в ноздри, щекотал рецепторы, и будил лучше всякого будильника. Пряный коричный, яркий ванильный, мятно-пряничный, ароматы садились на волосы и пропитывали одежду – Тая перестала пользоваться парфюмом, к ней итак прижимались в транспорте со всех сторон: вдыхали воздух у самых щек, терлись о плечи, сглатывали слюну и посматривали, улыбаясь и едва – не облизываясь.

Закрыв глаза и прислонившись к холодному стеклу лбом, Тая мечтала. Представляла, что скажет Святу, когда увидит его. Не сомневалась и мгновения – встретятся еще, пересекутся. В разных вариантах прокручивала несуществующий диалог, продумывала. И не заметила, как сорвалась с неба звезда – миг, и пропала, оставив за собой лишь искрящийся след, что померк секундой позже.

***

Этой ночью Святославу не спалось.

Одеяло, словно прибавило в весе – давило на грудь, мешая дышать. Воздух раскалился, отчего сделалось невыносимо жарко, хотя еще несколько часов назад батареи топили едва-едва. Откинув в сторону одеяло, мужчина встал с постели, нашарил рукой сигареты и вышел на балкон.

Морозный воздух, что кинулся в лицо, опалив щеки, отбил охоту к сигаретам. Святослав стоял, смотрел в бесконечное небо и глубоко дышал – до ломоты в зубах, до осевшего в носу инея.

Жар спадал, оставляя за собой жажду и непонятную мужскому сердцу тоску. Забыв закрыть стеклопакет, мужчина отправился на кухню, где залпом выпил два стакана воды. В животе ощутимо булькнуло, но облегчения не принесло – пить все равно хотелось.

– Что случилось, милый? – нежные ладошки сошлись на животе, а между лопатками уткнулась теплая ото сна, женская щека.

– Все в порядке, – ответил Святослав, разнимая обнимающие его руки, – иди спать.

– Холодно, – поежилась девушка, – ты окно не закрыл.

– Курить буду, – не обернувшись, ответил мужчина и вернулся на балкон.

Закрыл изнутри дверь, достал из пачки зажигалку и сигарету. Нехотя прикурил, высунулся из окна по пояс.

В окне напротив горел свет, хотя время было позднее. Святослав провел фильтром по губе, всмотрелся в залитую светом чужую кухню. Там за столом сидел мужчина – тоже курил, и хотя лица не было видно, Святослав был уверен – тот хмурит брови, затягиваясь до отказа. Как и он сам. Два неудачника – полуночника, кому больше нечем заняться морозной ночью, кроме как портить легкие да впусте палить электричество.

Сигарета закончилась подозрительно быстро. Затошнило. Выпитая вода поднялась по пищеводу. Святослав чертыхнулся и зло сплюнув, потер усталые глаза.

Бессонница уже год как мешала жить. Святослав устал от нее, утомился от тяжелых мыслей, что наполняли сознание долгими ночами.

Иногда, когда удавалось на несколько часов погрузиться в дрему, ему снилась та нежная, наивная девочка. Во снах она была грустна, и всё время спрашивала – получил ли он то, чего так хотел. У Святослава в тех снах не было голоса – он только смотрел, наблюдал со стороны, не в силах выразить мысль – да, получил.

Почти – уж точно.

Девочка -Тая улыбалась грустно, одними лишь большими, распахнутыми настежь, глазами. От этой улыбки Святославу делалось не по себе – где-то в груди шевелилась совесть, царапала острыми коготками, нашептывая, что поступил он, как последний подлец. Просыпался с горечью на губах и колотящимся о ребра, сердцем.

Святослав мучился, страдал бессонницей, но продолжал вести себя, как пресловутый подлец – в спальне отдыхала очередная глупышка, не подозревающая, что скоро останется не только без внушительной суммы, но и без обожаемого уже любовника.