В очереди – и приезжие, и литовцы. Литовская и русская речи перемешиваются и с поднимающимся кверху табачным дымом уносятся и тают в воздухе.

Внутри ларька на струганных дубовых досках лежит всякая всячина: хлеб, сыр, сырки, творог, сметана, сигареты, мыло, спички, рыба, молоко.

Хлеб (это, в основном, из-за него его послали в такую рань) лежит на отдельном столике. Он не магазинный, а самделишный. Его пекут дома на огромном протвине, разжигая печь сухими дровами. Это не стандартные буханки, кругляши или вытянутые французские багеты. Он лежит высоким (сантиметров десять) пластом (полметра на полметра) на тминных листьях. Его режут большим ножом и продают на вес.

Лица у многих заспанные, некоторые так и стоят с закрытыми глазами в очереди.

– Вы последний? – кто-то трогает его за плечо сзади.

– Я, – поворачивается он.

…Милка!

– Тонка! – изумляется она. – Ты… здесь? Я каждый день сюда хожу, но первый раз тебя встречаю!

– А меня только сегодня послали так рано.

– Вы последняя? – спрашивает её подошедшая накрашенная дама лет сорока.

– Я, – отвечает она.

Очередь двигается. Милка семенит за Антоном и утыкается ему в спину носом.

Им хватает и хлеба, и молока. Они отходят от ларька и прячутся в тени густой сосны.

– Что будем сегодня делать? – шёпотом спрашивает она.

Хотя вокруг – ни души!

– Я не знаю, – тоже шёпотом отвечает он. – Когда ты уедешь, я умру.

– Никто не умирает, потому что все уезжают…

– Ну, не все…

– Нет, все …Пойдём к Королеве Ужей в « Лесную сказку»? – переводит она разговор на другую тему.

– Кто это?

– Всё тебе нужно знать заранее. Потерпи. Заходи за мной через час…

Город заканчивается Т-образным перекрёстком: справа – будка ГАИ, прямо – сосновый лес.

Милка берёт Антона за руку и говорит :

– Вот теперь слушай сказку о Королеве ужей :

Жили три сестры. Пошли они как-то купаться на озеро. Искупались, вышли, старшая и средняя оделись, а младшей в одежду забрался уж – и шипит! Говорит: – Обещай, что выйдешь за меня замуж, отдам одежду.

Сёстры посмеялись и ушли. Она до вечера не соглашалась, потом согласилась. Оделась и ушла домой.

Через девять дней за ней приползли ужи. Очень много. Отец с матерью не хотели отдавать её, говорят: – Ужи всё равно не знают, какая ты!

И отдали им гусыню. Но кукушка, когда те понесли её к озеру, накуковала им, что их обманули.

Они вернулись.

Да, младшую сестру звали Эгле.

Еще два раза родители Эгле пытались всучить им не то: давали овцу и корову.

Но хитрая кукушка открывала им глаза.

– Какая же она хитрая? – перебивает Милку Антон.

– Пусть не хитрая, – соглашается Милка.

– Вообщем, увезли они Эгле. Она вышла замуж за ужа …Да, когда её привезли к озеру – он оборотился прекрасным юношей! И забрал к себе в озеро.

Девять лет они жили в любви и счастье. Она родила ему двух сыновей и дочку.

Но стала скучать по родному дому. Говорит: – Отпусти меня повидаться! Он отпустил, но сказал: – Возвращайся через девять дней. подойдёшь к озеру и скажешь заветные слова. Я выйду и заберу тебя.

И она ушла.

Опять забыла: ужа звали Жолтис.

Дома все не могли нарадоваться, но не хотели, чтоб они возвращались. И решили выведать всё про ужа, чтоб его извести.

Но Эгле, два её сына не проговорились. А вот младшвя дочка – самая любимая – когда ей пригрозили, что выпорят её (а до этого её и пальцем никто не трогал), всё рассказала.

Её братья взяли косы (сказав, что идут косить траву), пошли на озеро и убили Жолтиса.

Когда Эгле вернулась к озеру с детьми, вода вспенилась не белой пеной, а кровавой.

Ей всё рассказали.

– А дальше я помню дословно, – говорит Милка: Эгле сказала своим детям :